Первым делом мы отправились по магазинам. Я настоял. Я смотрел на Лину в её простой одежде, на Дамиана в его вечном трауре, и мне хотелось подарить им праздник.
Мы ворвались в самый дорогой модный салон на Невском проспекте. Лина сначала стеснялась, говорила, что все эти платья не для неё. Но я заставил её примерить одно. Тёмно-зелёное, из струящегося шёлка, которое идеально подходило к её рыжим волосам и зелёным глазам. Когда она вышла из примерочной и посмотрела на себя в огромное зеркало, она ахнула. Она была не просто красивой. Она была ослепительной.
Ну вот, сказал я, подходя к ней сзади и глядя на наше отражение. А ты говорила «железячница».
Дамиан, после долгих препирательств, согласился сменить свой траур на строгий, идеально скроенный костюм из чёрного бархата с серебряной вышивкой. Он всё ещё выглядел как готический принц, но теперь как готический принц, собирающийся на бал, а не на похороны.
Себе я выбрал что-то простое, но качественное. Тёмный костюм, белую рубашку. Я не хотел выглядеть как аристократ. Я хотел выглядеть как человек, который пришёл веселиться.
Вечером, наряженные и готовые к приключениям, мы отправились в «Лабиринт». Это было самое модное и самое закрытое заведение в столице. Не просто клуб или ресторан. Это был многоуровневый особняк, где на каждом этаже была своя атмосфера: тихий зал с живой музыкой, где маги-иллюзионисты создавали под потолком звёздное небо; шумный бальный зал, где гремел оркестр; и даже небольшой игорный зал для любителей азарта.
Мы вошли, и на нас тут же обратили внимание. Наследники трёх Великих Родов вместе это было событие.
Я взял Лину за руку.
Потанцуем?
Я я не очень умею, пролепетала она.
Я тоже, рассмеялся я. Будем учиться вместе.
И я вывел её в центр зала. Мы кружились в вальсе. Я и правда не умел. Но мышечная память Алексея, который провёл сотни часов на уроках танцев, вела меня. Я двигался легко, уверенно, и Лина, сначала напряжённая, постепенно расслабилась в моих руках. Она смеялась, и её смех был лучшей музыкой в этом зале.
Мы пили шампанское, которое искрилось не пузырьками, а чистой магией. Мы ели диковинные закуски. Мы болтали и смеялись. Дамиан не танцевал. Он сидел в тёмном углу с бокалом вина, но я видел, как он наблюдает за нами. И впервые на его лице не было маски скуки. Была лишь тень лёгкой, задумчивой грусти.
Это был идеальный вечер. Праздник жизни, который мы заслужили. Я чувствовал себя абсолютно счастливым. Я был не Петей, не Алексеем. Я был просто собой. Человеком, который вырвал у судьбы право на один вечер радости.
Мы вернулись во дворец поздно вечером. Уставшие, немного пьяные, но невероятно счастливые. Лина уснула у меня на плече прямо в карете. Я осторожно отнёс её в одну из гостевых комнат. Дамиан молча кивнул мне и скрылся в своих апартаментах.
Я остался один в огромном, гулком холле. Я подошёл к окну и посмотрел на ночной Петербург. На его магические огни.
Я был здесь. Я был жив.
Я пошёл в свою комнату. Роскошные покои наследника, которые казались мне чужими. Я хотел уже лечь спать, когда почувствовал это.
Холодок.
Не просто холод. А пространственную аномалию. В своей собственной комнате. Раньше, в суматохе, я этого не замечал. Но сейчас, в тишине, я «увидел» её. Одна из стен, та, что была за большим книжным шкафом, «фонила». Она была неправильной.
Любопытство пересилило усталость.
Я подошёл к шкафу. Он был невероятно тяжёлым. Но я не стал его двигать. Я просто «сдвинул» его. На метр в сторону.
За ним была гладкая стена. Но я «видел» то, что было скрыто. Тайная дверь. Без ручки, без замка. Я провёл по ней рукой и нашёл едва заметный шов. Я влил капельку своей пространственной магии, и дверь беззвучно отъехала в сторону.
За ней была небольшая, пыльная комната. Похоже, это был старый кабинет. Кабинет Игната.
В центре стоял стол. А на стене висела большая доска, вся исчерченная формулами, диаграммами Сети и рунами. Игнат, как и я, изучал магию Пространства. Он тоже пытался понять, как всё устроено.
Я подошёл к доске, освещая
её светом ладони. Формулы, схемы многое было похоже на то, что я видел в книгах. Но в центре было то, чего я не видел нигде.
Это был чертёж сложнейшего ритуала. Я начал вчитываться в руны. «Стабилизация эфирного поля» «Гармонизация чужеродной души» «Разрыв ментальной связи»
Это не был ритуал призыва. Это был ритуал изгнания.
А под ним, твёрдым, уверенным почерком Игната было написано название ритуала.
«Изгнание Пети»
Я стоял, глядя на эту надпись, и земля ушла у меня из-под ног.
Он знал. Игнат Воронцов, погибший десять лет назад, каким-то образом знал обо мне. Он не просто знал. Он готовился. Он разрабатывал ритуал, чтобы изгнать меня из тела своего брата.
Всё, что я знал, всё, во что я верил, всё это было ложью.
Я не ошибка. Я не случайность.
Я цель.
Глава 20
Возможно ли, что он ещё жив?
Эта мысль была безумной. Но в этом мире уже не осталось ничего невозможного.
Я решил сделать то, чего не делал раньше.
Я закрыл глаза. Я не стал вспоминать его имя или его кабинет. Я погрузился глубже. Я вызвал в себе то самое, едва уловимое, тёплое чувство, которое испытал, когда впервые подумал о нём. Чувство Алексея к своему брату. Я использовал эту фантомную, чужую любовь как «якорь». Как зацепку.