Аномалии: Лес был описан не как экосистема, а как живой, безумный организм. Деревья могли менять своё местоположение за одну ночь. Реки текли вспять. Времена года сменялись хаотично: в одной долине мог лежать снег, а в соседней цвести диковинные, хищные цветы.
Обитатели: Лес был населён существами, которых не было больше нигде в мире. «Зеркальные волки», чья шкура отражала заклинания. «Шепчущие тени», которые питались воспоминаниями. И что-то, что автор называл «Эхом Древних» гигантские, полупрозрачные силуэты, которые иногда можно было увидеть бродящими среди деревьев.
Магия: Обычная магия в Лесу работала нестабильно. Плетения могли дать обратный эффект, мутировать или просто рассеяться. Но сам Лес был пропитан какой-то другой, первобытной, дикой магией. Автор предполагал, что это и есть «чистая» магия, не отфильтрованная человеческим восприятием.
Центр Леса: Ни одна экспедиция не смогла дойти до центра. Чем глубже они заходили, тем сильнее становились искажения пространства и времени. Компасы сходили с ума, а люди теряли рассудок. Автор выдвигал теорию, что в центре Леса находится «рана» точка, где и произошёл Великий Разлом, и что она до сих пор «кровоточит» хаосом в их мир.
«Теория Великого Разлома и природа Катаклизма»
Вторая книга была ещё более тревожной. Она была написана не историком, а эфиродинамиком.
Природа Разлома: Автор, основываясь на анализе древних отложений эфира, выдвигал шокирующую теорию. Катаклизм не был природным явлением. Это был неудачный эксперимент. Он предполагал, что цивилизация «Старой Эры» достигла невероятных высот в управлении энергией и материей. Они не использовали магию, они использовали что-то другое. Физику. И в какой-то момент они попытались создать источник бесконечной энергии.
«Нулевая Точка»: Они попытались «проколоть» реальность, чтобы добраться до «нулевой точки», до фундаментального источника энергии всего сущего. До той самой Сети Акаши, которую я вижу.
Последствия: Но они не смогли её контролировать. Они не «прокололи» реальность, они её разорвали. Этот разрыв и стал Катаклизмом. В их мир хлынул поток необузданной, сырой энергии Сети, которая переписала законы физики, изменила материю и породила то, что они теперь называют «магией».
Семь Магов: А Семь Великих Магов-Основателей они были не просто сильными. Они были первыми людьми, чей разум смог не сломаться, а адаптироваться к новой реальности. Они не создали магию. Они первыми научились её «видеть» и придавать ей форму.
Семь Магов они первыми научились «видеть» и придавать магии форму.
Я сидел, и голова шла кругом.
Старый мир. Что это такое? Погоня за технологиями
может ли это быть наш мир, тот самый, откуда я родом?
Эта мысль была пугающей и захватывающей одновременно. То есть, возможно, место, где я оказался это будущее нашего мира после катаклизма
но что-то не сходилось. Если это было будущее после Разлома, то, во-первых, наверняка должны были остаться памятники прошлой цивилизации. Не единичные, а множество, целые руины городов, остатки технологий. Во-вторых, как так получилось, что за 400 лет (или сколько там прошло?) была выстроена целая Империя, и ни у кого не осталось точных знаний о том, что было до? Всё это было странно и нелогично. Будто я участвовал в каком-то глупом реалити-шоу.
Я убрал эти книги.
А может, всё это сон? мелькнула отчаянная мысль. Просто мой посмертный сон? И в нём все эти абсурдные события просто принимаются как должное?
Но для сна всё было слишком реальным. Слишком болезненным. Слишком детальным.
Я решил, что хватит сидеть одному и вариться в этих теориях. Мне нужно было поговорить с кем-то.
Я вышел из своих апартаментов в общую гостиную.
Гостиная была пуста. Синее пламя в камине потрескивало. На столике стояла недоигранная партия в «Игру Родов».
Но дверь в комнату Дамиана была приоткрыта. И оттуда доносились голоса. Они были там, вместе.
Я подошёл к двери комнаты Дамиана, из которой шёл свет, и прислушался.
нестабилен, говорил Дамиан своим ровным, холодным тоном. Он был на грани взрыва. А потом вдруг стал спокойным. А потом снова эта выходка в конце. Он как маятник.
Он просто живой, Дамиан, отвечал голос Лины. В нём слышались защитные нотки. Он не привык, что нужно скрывать свои чувства за маской ледяного безразличия. Он настоящий.
«Настоящий» это опасно, отрезал Дамиан. Особенно сейчас. Магистр знает, что мы были в его логове. Отец Воронцова и Голицыны ненавидят его. Он ходячая мишень. И мы рядом с ним.
Они говорили обо мне.
Я стоял за дверью, и их слова были как пощёчины. Мне стало не по себе. Обо мне говорят за моей спиной. Я пришёл к ним за общением, за чем-то тёплым, а оказалось, что я для них проблема. Опасность.
Я хотел было постучать, прервать их. Но в последний момент я остановил себя. А что я им скажу? Нет, ребята, я не опасен?
Дамиан был прав. Я ходячая мишень. И они рядом со мной.
Я молча, бесшумно, отошёл от их двери и вернулся к себе.
Наверное, я и вправду для них опасен. Я посмотрел на свою новую библиотеку, на это огромное хранилище силы и знаний. Значит, есть только одно решение.