Остальные члены Совета: Они смотрели на меня с любопытством и предвкушением скандала.
И тут же я поймал себя. Осознал, что ярость почти захлестнула меня. Я вернул себе контроль.
В моей голове с бешеной скоростью закрутились шестерёнки. Я был готов прямо сейчас телепортироваться к моим убийцам в темницу и каким-то образом притащить их сюда, чтобы раскрыть всё. Абсолютно всё. Но что-то остановило меня. Это было бы слишком просто. Слишком грубо.
Я тяжело дышал, мой голос был сбивчивым и дрожал.
Прежде я хотел сказать
Я сделал паузу, собираясь с мыслями, чувствуя на себе десятки удивлённых взглядов.
Я знаю, что причинил множество неудобств всем вам. Ректор. Князь Голицын я говорил искренне, сам не зная до конца, почему. Отец
Я низко поклонился.
Все мои выходки были очень детскими. И неразумными. Недостойными я замер, наконец понимая, к чему я веду. недостойными имени Великого Рода. Я прошу у вас прощения за всё это. Отныне я обещаю, что буду действовать с холодной головой и чистым сердцем.
Я говорил, и я успокаивался. Мне становилось легче.
Я поднял голову и посмотрел на Настю, на её перепуганные глаза. И тут до меня дошло. Её план он хорош. Я могу искренне, абсолютно искренне отказаться от шахт. Но
Я повернулся к главе Рода Шуйских, пожилому, измождённому на вид аристократу.
Уважаемый Род Шуйских, позвольте обратиться к вам, мой голос был спокоен, без тени злости. Можете ли вы поклясться своей честью, что ни вы, ни члены вашей семьи не были причастны к тёмным делам, что творятся в стенах этой Академии?
Мой вопрос был как гром среди ясного неба.
Все замерли.
Глава Рода Шуйских побледнел как полотно. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог выдавить ни слова.
Мой отец и Голицын переглянулись. Они поняли, что я делаю. Я не обвинял их. Я загнал в угол Шуйских.
Я пролепетал старый князь. Я клянусь
Я смотрел ему в глаза с выражением сочувствия. А сам я «смотрел» на него через Сеть. Я искал следы. Эхо. Соприкосновение его ауры с той грязной, тёмной магией Магистра. Было ли оно?
Я «увидел» его эфирное поле. Оно было слабым, «больным», как у всего его Рода. Полным отчаяния, страха и стыда.
Но следов магии Магистра на нём не было. Никаких. Он не встречался с ним. Не заключал контрактов.
Но я увидел другое.
Я увидел слабые, но отчётливые нити, тянущиеся от его ауры к его сыновьям. К Косте. И к Петру. Я «увидел» его любовь к ним. Его страх за них. И я «увидел», что он знал. Он не знал про «Химер». Он не знал про Магистра. Но он знал, что его младший сын, Костя, связался с чем-то грязным, чтобы добыть деньги для семьи. И он он закрывал на это глаза. Из слабости. Из отчаяния. Он позволил этому случиться.
Он не был злодеем. Он был просто слабым, сломленным человеком.
Глава 14
Совет Родов начал я, и мой голос, спокойный и сильный, заполнил зал. Какое громкое название, не находите? «Совет». Это слово, оно такое доверительное. Но во что он превратился на самом деле? В делёжку того, что нам не принадлежит.
Я обвёл их всех взглядом.
На наших глазах Великий Род увядает. Он на грани исчезновения. И нам может показаться, что на нас это не скажется никаким образом. Но это неправда. Будет нарушена Гармония. Наши отцы-основатели очистили мир от скверны. Семь Великих Родов. Защитники мира. Наша гордость. Я уверен, что они помогали друг другу, потому что без этой помощи им было не справиться.
Я сделал паузу.
А мы? Что делаем мы? Мы достойные преемники наших великих предков? Или просто мелочные торгаши?
Я посмотрел на своего отца, потом на Голицына.
Я знаю, что не имею формального права голоса.
Я не глава Рода. Но у меня есть моё слово. И его никто не может у меня отнять.
Я выпрямился, и в моём голосе зазвенела сталь.
Я, Алексей Воронцов, будущий глава объединённого рода Воронцовых-Голицыных, отказываюсь от претензий на то, что по праву принадлежит Роду Шуйских. В эту трудную для них минуту я призываю вас поддержать их. Протянуть им руку помощи. Так же, как наши великие предки, которые сражались плечом к плечу со тьмой помогали друг другу.
Я низко, до земли, поклонился им.
Благодарю за внимание.
В зале воцарилась гробовая тишина.
Я поднял голову и увидел их лица. Они были ошеломлены. Я не просто разрушил их сделку. Я заговорил с ними языком чести, долга и истории. Я воззвал к тому, на чём держалась вся их аристократическая спесь.
Старый князь Шуйский смотрел на меня, и по его щекам текли слёзы. Впервые за долгие годы кто-то заговорил о его Роде не с презрением, а с уважением.
Князь Полонский, суровый воин, смотрел на меня с одобрением.
Глава Рода Оболенских, хитрая интриганка, задумчиво постукивала пальцем по подбородку, просчитывая новые расклады.
А мой отец и князь Голицын они были в ловушке. Они не могли спорить со мной. Отказаться значило публично признать, что они «мелочные торгаши», а не «достойные преемники».
И тут встала Анастасия.
Я, сказала она громко и чётко, как будущая глава объединённого Рода, полностью поддерживаю решение моего жениха. Род Голицыных также отказывается от всех претензий.
Она нанесла последний, решающий удар. Теперь их отцы были полностью обезоружены.