Анастасия смотрела
на меня, и на её лице было написано полное недоумение. Мои слова были для неё чем-то из другого мира. Вся её жизнь, всё её воспитание учили её, что свобода это власть, статус, независимость от чужой воли. А я говорил о какой-то внутренней свободе.
«Внутри»?.. прошептала она, не понимая. Что за философия?
Она покачала головой.
Это красивые слова, Алексей. Но в реальном мире они не работают. Если мы сегодня не нанесём удар, они просто найдут для нас новые ниточки и новые клетки. Может быть, более удобные, но всё равно клетки.
Она не приняла мою философию. Она была практиком. И она хотела действовать.
Так ты со мной? Или твоя «внутренняя свобода» велит тебе просто сидеть и наблюдать?
Она ждала ответа. Конкретного. Да или нет.
Эх, не понимает Я смотрел на неё и видел, что мои слова для неё пустой звук. Она не поймёт. Возможно, никогда.
Но в моей голове созрел другой план. Дерзкий. Очень дерзкий.
Хорошо, сказал я с лёгким вздохом, изображая, что она меня убедила. Хорошо. В конце концов, ты моя будущая жена, и я должен к тебе прислушиваться.
Я улыбнулся и снова коснулся её руки.
Моё внезапное согласие и особенно его причина («ты моя будущая жена») застали её врасплох. Она ожидала спора, а получила покорность?
Ты ты согласен? переспросила она с недоверием.
Да, кивнул я. Твой план хорош. Он ударит по их самолюбию. Мы сделаем так, как ты сказала.
В её глазах на мгновение мелькнуло торжество. Она добилась своего.
Отлично, сказала она, быстро беря себя в руки. Тогда нам пора. Совет скоро начнётся.
Она повернулась, чтобы идти.
Постой, остановил я её.
Она обернулась.
Я пойду первым, сказал я. А ты войди через минуту после меня. Так будет эффектнее.
Она нахмурилась, но кивнула.
Хорошо.
Она осталась в гостиной с Линой и Дамианом.
А я, один, направился к порталу. У меня был её план. Но теперь у меня был и свой.
Я шагнул через портал и снова оказался в Парадном зале Приёмов.
Всё было как в прошлый раз. Колонны из белого мрамора. Хрустальные люстры. И они. Весь Совет Родов, мой отец и ректор уже были в сборе. Они стояли и чего-то ждали. Меня.
Я прошёл в центр зала. Остановился. И, в отличие от прошлого раза, сделал то, чего от меня ждали.
Я поклонился. Глубоко, уважительно, как и положено наследнику перед лицом Совета.
Уважаемые князья. Магистр-ректор.
Мой жест вызвал у них замешательство. После моего вчерашнего бунта они ожидали чего угодно новой дерзости, ультиматумов, но не этого демонстративного подчинения протоколу.
Мой отец нахмурился, пытаясь понять, что я задумал.
Князь Полонский и другие члены Совета недоумённо переглянулись.
Ректор Разумовский смотрел на меня с непроницаемым выражением, но я «видел», что он напряжён. Он тоже не понимал моей игры.
Что ж, княжич Воронцов, сказал ректор, беря на себя роль председателя. Похвально, что вы решили проявить уважение. Мы собрались, чтобы обсудить условия вашего нового статуса. И определить дату вашей свадьбы.
В этот момент дверь зала открылась, и вошла Анастасия. Она тоже сделала уважительный реверанс и встала рядом со своим отцом. Она бросила на меня быстрый, вопросительный взгляд.
Итак, начал мой отец, переходя прямо к делу. Мы с князем Голицыным пришли к соглашению. В знак нашего примирения и будущего союза, Род Голицыных передаёт под наше управление спорные шахты с лунным камнем, ранее принадлежавшие Роду Шуйских.
Князь Голицын при этих словах скрипнул зубами, но промолчал.
В свою очередь, продолжил мой отец, Род Воронцовых передаёт Роду Голицыных право на размещение военного гарнизона и строительство форпоста на наших Северных землях, у границы с Ледяными Пустошами.
Он посмотрел на всех с видом победителя. Это была не просто сделка. Это был триумф. Он не только получал ценные ресурсы, но и фактически ставил гарнизон своего главного врага под свой контроль на своей же территории.
Дата свадьбы, заключил он, будет назначена на конец месяца.
Он закончил. Он изложил свой план. Теперь он ждал формального одобрения Совета.
Анастасия, стоявшая рядом с отцом, побледнела. Она посмотрела на меня с отчаянием. Её план провалился ещё до его начала. Они уже обо всём договорились за нашими спинами. И сделка была гораздо хуже, чем она предполагала. Она ждала, что я сейчас встану и исполню нашу договорённость
Я слушал его, и что-то страшное, дикое начало подниматься из самых недр моей души. Я не понимал, могу ли я это контролировать.
Моё дыхание стало частым, тяжёлым и глубоким.
Мой план был другим обратиться к Шуйским, узнать об их связи с «Химерами», вывести их на чистую воду, а потом уже передавать им право на шахты
Но я не мог. Я смотрел на своего отца и я видел убийцу. Безжалостного, холодного убийцу, место которому не здесь. И ярость затмила все мои планы.
СТОЙТЕ! выкрикнул я, и мой голос эхом разнёсся по залу, заставив всех вздрогнуть.
Мой отец: Он медленно повернулся ко мне, и на его лице было написано ледяное презрение. Он уже ожидал моего бунта.
Анастасия: Она смотрела на меня с ужасом, понимая, что сейчас произойдёт что-то непоправимое.
Ректор: Он напрягся, готовый вмешаться.