Я сидел в кресле, совершенно выжатый, но очищенный. И не только от проклятия.
Глава 13
Я добрался до своих апартаментов, открыл дверь и, не раздеваясь, не умываясь, не думая ни о чём, просто рухнул на кровать.
Я был вымотан до предела. Это был слишком долгий, слишком тяжёлый день. Допрос отца, откровения о моём даре, побег, деревня, возвращение, тяжёлый разговор с друзьями, жестокая правда о Голицыных, визит к лекарю, адская боль
Мир вокруг перестал существовать. Я провалился в глубокий, тяжёлый сон, похожий на небытие.
Я проснулся от тихого стука.
Солнце, льющееся из-за купола-сада, стояло уже высоко. Я проспал всю ночь.
Стук повторился. Более настойчивый.
Я с трудом сел на кровати. Тело ломило. Рука всё ещё болела.
Войдите, прохрипел я.
Дверь открылась, и в комнату заглянула Лина. Вид у неё был встревоженный.
Алексей? Ты в порядке? Мы уже начали волноваться.
Она вошла, а за ней Дамиан. На его лице, как всегда, не было эмоций, но в его взгляде я уловил тень беспокойства.
Мы мы не стали тебя будить. Подумали, тебе нужен отдых, сказала Лина. Но
Она запнулась.
К тебе пришли.
Я нахмурился.
Кто? Ректор? Отец?
Нет, покачал головой Дамиан. Хуже.
Он указал на дверь, ведущую в общую гостиную.
Тебя ожидает делегация от Рода Голицыных. Официальная. Твоя невеста. И её брат. Они сидят в гостиной и
ждут, пока ты проснёшься. Уже полчаса.
Я сидел на кровати, растрёпанный, в помятой форме, с больной рукой. А за дверью меня ждала Снежная Королева со своим братом-предателем.
Затишье закончилось.
Понял. Спасибо, что зашли и сообщили
Я посмотрел на них. Я всё ещё помнил наш вчерашний разговор, как я фактически распустил нашу команду. Укол вины кольнул меня. Я был довольно резок, а теперь они пришли, потому что беспокоились.
Скажите скажи им, что я сейчас выйду, попросил я.
Они кивнули и вышли, тихо прикрыв за собой дверь.
Я встал. Умылся ледяной водой, пытаясь окончательно проснуться. Посмотрел на себя в зеркало. Вид был так себе. Форма помята после сна. Волосы взлохмачены. Вот же блин.
Я быстро переоделся в свежий комплект домашней одежды простую тунику и брюки. Наспех пригладил волосы рукой.
В десять должен был быть Совет зачем Голицыны пришли раньше? Не узнаем, пока не спросим.
Я собрался с духом, наложил на лицо лёгкую «Маску Покоя», чтобы скрыть остатки усталости, и вышел в гостиную.
Они сидели в креслах у камина. Непринуждённо, словно у себя дома.
Анастасия была в строгом, дорожном платье тёмно-зелёного цвета. Она выглядела безупречно. Рядом с ней сидел Родион. Он выглядел лучше. Страх в его глазах ушёл, сменившись каким-то упрямым, настороженным выражением. Он не смотрел на меня.
Лина и Дамиан сидели на диване напротив, сохраняя напряжённое молчание.
Увидев меня, Анастасия встала.
Доброе утро, княжич, сказала она своим обычным, холодным тоном. Надеюсь, вы хорошо отдохнули. Мы не хотели вас будить.
Что вам нужно? спросил я прямо, не тратя времени на любезности.
Мы пришли, чтобы сопроводить вас на Совет, ответила она. Наш отец счёл, что будет правильным, если мы прибудем туда вместе. Как единая семья.
Она произнесла последнее слово с едва уловимой иронией.
А ещё она сделала паузу, мы пришли отдать долг.
Она посмотрела на своего брата. Родион нехотя поднялся. Он подошёл ко мне и остановился в паре шагов.
Княжич Воронцов, сказал он, глядя в пол. Его голос был глухим, но твёрдым. Я приношу вам свои глубочайшие извинения. Мой поступок был продиктован слабостью и завистью. Я предал свой Род. И я готов понести любое наказание, которое вы сочтёте справедливым.
Он поднял на меня глаза. В них не было страха. Была какая-то мрачная, тяжёлая решимость.
Я был сбит с толку. Этот спектакль с извинениями он был таким же фальшивым, как и всё в их мире.
Что ж, у меня просить прощения не нужно, ответил я холодно, глядя на Родиона. Было бы правильнее, если бы ты просил прощения у отцов и матерей тех студентов, которые из-за тебя пострадали.
Я перевёл взгляд на Анастасию, полностью игнорируя её брата.
Очень любезно, что вы пришли за мной. Но я бы предпочёл, чтобы вы были со мной откровенны. Что у вас на уме?
Родион от моих слов вздрогнул и побледнел ещё сильнее. Он не ожидал такого. Я не простил его, не наказал. Я просто указал на его истинное преступление. Он опустил голову и молча отошёл в сторону.
Анастасия же выдержала мой взгляд.
«На уме»? она чуть склонила голову. Хорошо, Воронцов. Вы хотите откровенности.
Она сделала шаг ко мне.
На уме у меня то, что сегодня на Совете наши отцы попытаются снова превратить нас в разменные монеты. Они будут спорить о землях, о титулах, о влиянии, используя нашу помолвку как предлог.
Её голос стал тише, но жёстче.
Я пришла, чтобы предложить вам сделку. Не помолвку. А настоящий союз. Сегодня мы должны выступить единым фронтом. Не как Воронцов и Голицына. А как третья сила, которая не позволит им играть нашими судьбами.
Она смотрела на меня в упор.
Я пришла, чтобы спросить: вы со мной? Или вы позволите им снова дёргать вас за ниточки, как марионетку?
Это было не просто предложение. Это был вызов. И проверка. Она хотела знать, был ли мой вчерашний бунт случайностью, или я действительно готов играть по-крупному.