Но добила всех Анастасия.
Она смотрела на меня. Потом на своего брата. Потом снова на меня. Её губы дрогнули. Она пыталась сдержаться. Очень пыталась.
И не смогла.
Она фыркнула. Потом ещё раз. А затем её прорвало, и она снова рассмеялась. Тем самым заливистым, искренним, девчоночьим смехом, который я уже слышал в своей комнате. Она смеялась, глядя на своего униженного, рыдающего брата и на меня, утешающего его комплиментом про волосы. Абсурдность ситуации была запредельной.
Смех был заразительным. Глядя на неё, я тоже не выдержал и хмыкнул. А потом и сам тихонько рассмеялся.
Родион смотрел на нас, двух сумасшедших, хохочущих посреди разгромленной лаборатории некроманта, рядом с жуткими останками, и его лицо выражало полнейшее недоумение.
Вы вы чего? пролепетал он.
Наш смех был не весёлым. Это был истерический смех людей, которые только что заглянули в бездну и выжили. Смех, который смывал страх, боль и напряжение.
Когда мы наконец успокоились, Анастасия вытерла слёзы с глаз.
Шикарная шевелюра прошептала она, всё ещё посмеиваясь. Воронцов, ты неисправим.
Она подошла к своему брату и протянула ему руку.
Вставай, идиот.
Родион, шмыгая носом, неуверенно принял её руку и поднялся на ноги. Он не смотрел на меня. Ему было стыдно.
Так, сказала Анастасия, снова становясь серьёзной. Хватит смеха. Нам нужно убираться отсюда. И нам нужно решить, что делать с ним.
Она посмотрела на своего брата. Вопрос был не в том, простить его или нет. Вопрос был в том, что он теперь опасный свидетель. Магистр знает, что он провалился. Отец Голицын, если узнает правду, может его просто убрать, чтобы скрыть позор Рода. А ректор, узнав о его сотрудничестве с культом, отправит его в такую ссылку, откуда не возвращаются.
Он был в ловушке.
Вот чёрт. И вправду, весьма сложная ситуация. Его нельзя было просто так отпустить.
Я посмотрел на брата и сестру.
Если интересует моё мнение, сказал я, обращаясь к Анастасии, то я оставлю право выбора тебе.
Она удивлённо подняла на меня глаза.
При условии, добавил я, переводя жёсткий взгляд на Родиона, что этот как бы тебя назвать в общем, эта «редиска» не наломает больше никаких дров.
Родион вздрогнул от моего тона и тут же замотал головой.
Нет! Клянусь! Я ничего я больше никогда
Анастасия долго смотрела на меня, а затем на своего брата.
Хорошо, сказала она наконец. Её голос был холодным, как лёд, но в нём была и усталость. Я принимаю твоё условие.
Она повернулась к Родиону.
А ты ты вернёшься в свою комнату. И будешь сидеть там и не высовываться. Ты болен. У тебя лихорадка. Ты никуда не выходил и ничего не видел. Если кто-то спросит, ты был в своей постели. Ты меня понял?
Понял, прошептал он.
О нашем разговоре, она посмотрела на меня, отцу мы ничего не скажем. Ни я, ни ты. Пусть он думает, что ты просто испугался и сбежал. Для всех остальных ты ничего не знаешь.
Она взяла на себя ответственность. Она создавала ему алиби, но при этом сажала на короткий поводок.
А теперь идите, приказала она брату. Оба. Возвращайтесь в Академию. Немедленно. Я вас догоню. Мне нужно кое-что здесь закончить.
Родион, не веря своему спасению, кивнул и, не глядя на меня, бросился к выходу из усыпальницы.
Ты тоже иди, Алексей, сказала она, не поворачиваясь ко мне. Уходи.
Что ты собираешься
делать? спросил я.
Она обвела взглядом разгромленную лабораторию.
Кто-то должен прибраться, ответила она просто. Если стража найдёт здесь всё в таком виде, под подозрение попадут все. Включая тебя. Я уничтожу все следы. Своим способом.
Она посмотрела на меня.
Это тоже часть защиты нашей «будущей семьи». Иди. Это не то, что тебе стоит видеть.
Она собиралась сделать что-то опасное. И она хотела сделать это в одиночку.
Нет, сказал я твёрдо, и в моём голосе не было места для споров. Я тебя тут одну не оставлю. И это не обсуждается.
Анастасия обернулась и посмотрела на меня с удивлением и толикой раздражения.
Воронцов, я не просила о помощи. Я знаю, что делаю.
Да неужели? я сделал шаг к ней, и мой голос был полон холодной ярости. Ты не просила меня о помощи и до этого! Когда пошла сюда одна!
Я смотрел ей прямо в глаза, не давая отвести взгляд.
И если бы я не пришёл, если бы не решил пойти сюда именно сейчас вам с твоим братом-идиотом пришёл бы конец! Ты меня понимаешь
Мои слова, полные правды и обвинения, ударили по ней. Она отшатнулась, словно от пощёчины.
Я начала она, но запнулась.
Что «ты»? надавил я. Ты знала, что здесь опасно! Знала, что Магистр мог ждать! Но ты всё равно попёрлась сюда в одиночку! Зачем Чтобы доказать, что ты самая умная? Самая сильная?
Она молчала. Я был прав, и она это знала.
В нашем мире, Воронцов, сказала она наконец тихо, но в её голосе звенела сталь, каждый выживает в одиночку. Я не привыкла надеяться на других.
Что ж, пора привыкать, отрезал я. Потому что, нравится тебе это или нет, теперь мы связаны. И если ты снова устроишь такую самодеятельность и погибнешь, твой отец и мой отец решат, что это я тебя не уберёг. И тогда проблемы будут у меня. Так что, будь добра, в следующий раз хотя бы ставь меня в известность о своих суицидальных планах.