Кстати, то, что она ее обняла, удивило бы многих. Но именно такой стиль поведения был у Анастасии и он ей нравился. Человечность. Вот что она ценила в людях и какой хотела быть, пусть и мир, окружающий ее, не позволял много.
Мысленно Анастасия соглашается с Дмитрием, что Федор и Гриша идиоты, им никогда не сесть на трон, а вот она имеет все шансы стать императрицей. Или ей так хотелось считать. С другой стороны, может они
имели шансы, но вот для империи это будет плохо.
Даже цесаревна, опытная интригантка, в шоке от того, что порой проворачивает Дмитрий, и это при том, что он не плетет интриг. Всегда действует прямо и так, что потом все на ушах стоят.
Она верит, что если Дмитрий сказал: «стану императором», то он приложит для этого все свои силы. А братья все еще не воспринимают его, как угрозу.
А хочет ли Анастасия быть императрицей? С одной стороны, она не против. Но если такового не случится, она в обиде не останется. Однако своим покровителям цесаревна об этом не скажет, пока они повышают её статус.
Глава 4
Самое смешное, что здесь все дела были четко выбраны, чтобы не дать мне чего лишнего. То есть я могу решать только те вопросы, которые не принесут никакого вреда моим братьям или работе других служб.
Дела на рубежах оставляли желать лучшего. А особенно забавным было читать об условиях царя Персии, который хотел, чтобы новый русский император явился к нему на поклон. А затем он только тогда будет с ним говорить.
Да скажите вы уже кто-нибудь ему, что у нас нет императора, вздохнул я и откинулся на кресло.
Я и в прошлых жизнях сталкивался со столь наглыми правителями. Но после встреч со мной из них выжил только один, после того, как преклонил колени предо мной и принес магическую клятву верности. А так обычно мы сражались до потери всего. У него хотя бы были зачатки разума, чтобы принять неизбежное. Остальные же упирались в надуманную гордыню и предпочитали смерть, совсем не думая, чем это грозит для их народов.
В таких случаях я всегда сажал на трон достойных людей, верных, что напрямую подчинялись мне, какая бы разница в титулах у нас не была. А ведь я мог сделать иначе, заставляя всю страну страдать. Но это не про меня. В первую очередь, я всегда думал о простых людях, и эта привычка преследует меня до сих пор, еще с самой первой жизни.
Сколько у меня жизней было И как часто я был правителем Не зря мой дар назывался императорским.
Перед столом проскользнула тень, и из нее появилась Алина которая тут же принялась вытирать в кабинете пыль и вела себя так, словно всегда находилась здесь.
У тебя что-то срочное? спрашиваю я у неё.
А в иных случаях она столь внезапно не появляется и предпочитает заходить через дверь. За годы служения мне я успел выучить все ее привычки, как в бою, так и в повседневной жизни.
Да, ваша сестра просила передать, чтобы вы не появлялись на завтрашней пресс-конференции. Там вас будет ждать ловушка.
Алина выглядела взволнованной, она тяжело дышала, переживая за меня.
А по-другому быть и не может, спокойно отвечаю я.
Меньшего от своих братьев я и не ожидал. Даже наоборот, я бы удивился, если бы подставы не было.
Что же делать? задумалась Алина, явно про себя рассуждая, кого же я прикажу убить.
Но такого в моих планах не было, пока что.
Пойду на конференцию. Мне даже интересно, до чего додумались мои братья.
Девушка посмотрела на меня широко распахнутыми глазами.
Господин, вы всегда идете навстречу опасности. Вот даже меня вы воспитали, как убийцу, а я так не могу
Стоп. У тебя в жизни было много выборов, и ты всегда сама выбирала путь убийцы.
Ну да, щеки Алины покраснели. Нравится мне это дело. А ещё шоппинг!
Вздыхаю. Снова она про этот чертов шоппинг.
Но, господин, я каждый раз удивляюсь, как вы находите выход из подобных ситуаций. На вашем месте я бы на эту встречу не пошла, признается девушка.
Забавно выходит она не боится подкрадываться к самым опытным убийцам посреди ночи, но остерегается обычной подставы, где навряд ли будет риск для жизни из-за большого сборища людей. Хотя последнее нельзя отрицать наверняка.
И пропустила бы самое интересное, говорю я и встаю с кресла.
Но я не пропущу, она хитро улыбается.
Парадокс, одна она бы не пошла, но зато рядом со мной чувствует себя в полной безопасности.
Я отпускаю Алину на отдых. Хватит на сегодня работы, и для меня, и для неё. Надо хорошо выспаться перед завтрашней пресс-конференцией. А то будет нехорошо, если я попаду в новости с мешками под глазами.
Когда я в первый раз стал императором, в свои шестнадцать лет, тогда и познал всю боль. Жизнь научила меня смотреть в лицо опасности, ведь если повернуться к ней спиной, то обязательно жди удара
в спину. Так происходит и сейчас, если я не пойду на пресс-конференцию, то будет только хуже.
А еще пострадает мое самолюбие и потом буду страдать от интереса. А так хоть узнаю, что они там придумали.
В одной из своих прошлых жизней я и вовсе был долгожителем. Прожил целых сто восемьдесят лет, из которых восемьдесят провел в рабстве на гладиаторской арене. Это во многом и закалило меня. Там не было возможности ни сбежать, ни выкупить себя из рабства. Был лишь один способ обрести свободу. Побеждать, а с каждой победой выставляли более опытного противника. Но один гладиатор справился. В свои девяносто лет я одержал последнюю победу и вышел с арены не только свободным, но и богатым человеком. Потому что мои друзья на свободе всегда ставили на меня и побеждали, а за долгие годы там накопилась огромная сумма.