Эх, такие девчонки, такие девчонки. закатывает глаза приятель. Они нас в гости к себе приглашают, домой к себе. Они так-то не бедные. Они вообще, милорд
Вот и сходите. не возражаю. Когда у вас выходной будет. Считайте, сегодня он у вас уже был. Лейтенант учёл.
Так они с вами приглашают. заговорил великий немой, то есть Иван.
А не много чести? отказываюсь.
Да, я тоже так подумал. говорит уже мне в спину штаб-капрал. Они расслабились просто. Не понимали, что говорят.
Так-то пригласить столь видного аристократа одного из главных родов королевства к себе в гости со стороны простолюдинок не что иное, как дерзость. Понятно, никакого наказания им за это не последует, я же сам к ним первым подошёл, познакомился, угощал. Но свою невоспитанность девицы всё же продемонстрировали. Или Ник как обычно напутал? Ладно, не важно. Про них можно забыть. А они, наверное, всю оставшуюся жизнь о таком знакомстве будут помнить, детям-внукам рассказывать.
Лестница скрипит будто несмазанное колесо телеги. Отлично. Через окна ко мне не проберёшься, а по ступеням весь дом разбудишь. Со мной на этаже кроме девчонок и Сергия поселились лейтенант Ромм, один из его сержантов, Ник и конечно же Иван, куда я без своего громоотвода? Ещё есть комната Карла, но, подозреваю, видеть его буду крайне редко. И пусть. У него Джессика, своя личная жизнь. Как говорится, совет да любовь.
На улице ещё светло. останавливаюсь на крыльце, спрашиваю:
Лавр, ты чего их у ворот держишь? Проводи вон к забору, и пусть нам две лавки из флигеля принесут.
Разговор предстоит не короткий, проводить его на ногах не хочу, да и своих собеседников этим мучить не собираюсь.
Неласково, толчком в спины, мой боец направляет к забору у флигеля, где растут яблони, пришедших оборванцев, бросивших на меня затравленные, опасливые взгляды молодых волчат. Ага, ещё бы я видел, как те волчата смотрят. Зато где-то читал такой набор слов, в какой-то книжке. Наверное, именно такие взоры как сейчас у нищих пацанов и имелись в виду. Так что, правильное сравнение подобрал.
Им лет по одиннадцать-двенадцать. Хотя может и больше, просто из-за постоянного недоедания растут медленно, что в высоту, что в ширину. На обоих грязные холщовые штаны, порванные в некоторых местах, и такие же рубахи. У того, что повыше, белобрысого, рукава как у Пьеро длинные настолько, что закрывают кисти рук. Да я наблюдательный, вижу, на левой скрывать нечего, там культяпка вместо ладони. Понятно. Попался на воровстве. Тут у нас скидку на возраст не делают. Второй черноволосый, а может голову сто лет не мыл. Ого, а ноги у них не босые. Пусть не по размеру, больше, зато в наличии деревянные башмаки. Это, получается, они элита оборванцев, аристократы
помоек. Или Леон их обул? Нет, вряд ли. Тогда бы и приодел заодно.
Садитесь, чего. киваю на скамью напротив, заняв своё место разумеется первым. Лавр, Георг, вы не нужны. отсылаю парней, вставших за моей спиной, и приходится повторить отдельно для голодранцев. Садитесь, это приказ.
А ведь они меня не боятся, хорошо чувствую. Опасаются да, страха нет. Собственно, а что им терять? Жизнь? Так они каждый день её могут лишиться, причём самым чудовищным образом на помосте. От них несёт как из сточной канавы. Хорошо, я к средневековым запахам привычный. Внимания бы не обратил, да ветерок в мою сторону. надо было на другую лавку сесть.
Фриц. представляется на мой вопрос белобрысый, тот, который с обрубком.
Тимоха. хрипло бурчит второй, черноволосый.
Жалости в моём взгляде на них нет ни грамма. Во-первых, это лишь ухудшит наше взаимопонимание, а, во-вторых, им она и не нужна. Ещё из памяти того, настоящего, Степа знаю, что из себя представляют эти оборванцы. Иногда в Неллере, пусть и редко, появлялись чудаки, в основном из вольных деревень, кто рисковал пожалеть попрошаек и бросить им монету-две. Всё, после такого поступка, жалостливый в лучшем случае получал при своих дальнейших перемещениях препятствие в виде обступившей его толпы других таких-же попрошаек. Да, в лучшем случае. А в худшем, потерявшего бдительность или оказавшегося не в том месте чудака могли обворовать, ограбить и даже убить. Чувство благодарности этим зверятам неведомо. Так что, тут возможны лишь отношения по принципу «ты мне, я тебе». Ребята свои кровные должны зарабатывать, а не получать в виде милостыни. Конечно, у меня и кроме денег есть что предложить. В конце концов, целительство мне ничего не стоит кроме времени. Ага, не думай о секундах свысока.
В одном из оконцев моей спальни вижу любопытствующую мордочку, высунувшуюся почти до шеи.
Юлька! зову. Девчонка сразу прячется, но быстро понимает, что это не выход, и выглядывает вновь. Приказываю: Принеси угощение нашим гостям! надо было сразу сообразить, да вот такой я.
Пацаны одновременно сглатывают, им бы в синхронном плавании выступать. Насмехаться над ними тоже не стал, голодные, сразу видно.
Хорошо, что не правую. киваю на рукав Фрица.
Чего ж хорошего-то, господин? смотрит он в сторону. Я левша. Был левшой.
Понятно. Обрубили ту руку, которой своровал. Я мог бы и сам догадаться. Сразу перехожу к делу: