Он закончил читать и смерил меня торжествующим взглядом.
Ну что? Понял? Три дня. И ни мигом больше. А то от вашего Рода останется только мокрое место и кучка пепла. И, кстати, он добавил, понизив голос до заговорщицкого шепота, но так, чтобы слышали все, батюшка твой, говорят, перед смертью сильно мучился. Так что советую не повторять его ошибок.
Вот тут меня и накрыло. Первоначальный шок от наглости этого ублюдка сменился ледяным гневом, таким, что даже слабость в теле на мгновение отступила.
Да я тебя, падаль, сейчас
Что «сейчас»? Голыми руками я этого бугая не одолею, а мои «воины», судя по всему, либо под землей, либо в полной деморализации.
Борисыч рядом со мной затрясся мелкой дрожью.
Ваше благородие господин Михаил зашептал он, хватая меня за рукав, не гневите их соглашайтесь Жизнь дороже Земли ну что земли проживем как-нибудь
Проживем? Как? Нищими бродягами? Или рабами у этого Волконского? Нет уж, увольте. Я, может, и попал в это паршивое тело и в эту паршивую ситуацию, а сдаваться без боя не в моих правилах. Внутренняя ирония по поводу моего «повышения» до барона в столь плачевном положении на секунду взяла верх. Вот тебе, Миша, и карьерный рост. Из аналитиков в нищие аристократы на грани вымирания. Мечта, а не жизнь!
Но сквозь этот хаос мыслей, начали пробиваться первые проблески того, что я умел лучше всего анализа. Ультиматум. Жесткий, наглый, унизительный. Но три дня. Они дали мне три дня. Почему? Если они так уверены в своей силе, почему не взяли все сразу? Может, не так уж все у них гладко? Или это просто игра, чтобы потешить свое самолюбие? В любом случае, три дня это не ноль. Это время, а время для стратега самый ценный ресурс.
Гонец Волконских, ухмыляясь своей самой гнусной ухмылкой, скомкал пергамент с ультиматумом и швырнул его на пол, к моим ногам.
Жду ответа через три дня. Или не жду, он еще раз окинул меня презрительным взглядом, развернулся и, сопровождаемый своими мордоворотами, вышел вон, оставив за собой звенящую, тяжелую тишину и запах немытого тела.
Всего три дня. Семьдесят два часа. Это все, что отделяло этот жалкий, ослабленный Род, который теперь по какой-то злой иронии судьбы стал моим, от полного и окончательного уничтожения. Борисыч смотрел на меня с мольбой и отчаянием. Он ждал от меня решения.
А я смотрел на брошенный на пол пергамент. Как я, Михаил, стратег без армии, без ресурсов, в чужом, крайне слабом теле, смогу противостоять превосходящему по силе врагу? Логика кричала, что это невозможно, что нужно принять условия, спасти хотя бы остатки жизней.
Но мой хитрый разум, изворотливый, привыкший к нестандартным решениям разум, уже лихорадочно начинал работать. Искать лазейки, слабые места, скрытые возможности. И первая мысль, которая вспыхнула в моем сознании, была почти безумной, почти самоубийственной, но от этого не менее притягательной:
«Они еще пожалеют, что дали мне три дня».
И словно в ответ на мои мысли, я вдруг почувствовал лёгкое, едва заметное покалывание в кончиках пальцев такое возникало и в моем старом мире, когда я возился с особо тонкими механизмами. Только теперь оно было иным, более живым.
Глава 2
Пожалеют. Мыслишка-то, конечно, героическая. Только вот из активов это хилое тельце, башка, трещащая по швам, да старик Борисыч.
Ладно, героизм это, конечно, хорошо, но жрать он не просит, а вот информация это как раз то, что нужно прямо сейчас. И побольше, побольше! Отставить панику, включить аналитический отдел моего многострадального мозга. Первым делом инвентаризация. Что имеем на балансе, кроме голого зада и кучи смертельно опасных проблем?
Борисыч, я повернулся к старику. Голова гудела, каждый сраный мускул ныл, напоминая о недавней «стычке», в которой моё новое тело, похоже, отхватило по полной программе. Присядь. И рассказывай. Всё, что знаешь о нашем э-э-э Роде. И о тех Волконских. Подробно. И без вот этих вот «ах, ваше благородие, мы все умрём». Это я и сам уже почти понял.
Борисыч, похлопав глазами, опасливо примостился на краешек какой-то колченогой скамьи. Вид у него был жалкий.
Д-да что ж рассказывать-то, ваше благородие начал он, с нотками вселенской скорби в голосе. Сами всё видите нищета, разруха
Нет, Борисыч, ни хрена я не вижу, я постарался изобразить строгость. Я после этого я неопределённо ткнул пальцем в сторону своей многострадальной головы, помню мало. Очень мало. Так что давай, как для особо одарённого. Начнём с наших сил. Кто у нас тут вообще есть, способный держать в руках что-то тяжелее ложки?
Старик тяжело вздохнул.
Сил-то, ваше благородие кот наплакал. Ополчение наше так, десяток мужиков из деревеньки, что под замком. И те он замялся, подбирая слова, больше по части вил да топоров умельцы. На медведя с рогатиной сходить это они могут, а вот супротив латника Борисыч махнул рукой. Запуганы все до смерти, после того как Волконские батюшку вашего того
Ну да, картина маслом: «Десять крестьян с вилами против профессиональной армии». Шансы, как у сборной Сан-Марино по футболу против сборной Бразилии.
А воины? Были же какие-то профессионалы? я не сдавался. В конце концов, барон, даже самый захудалый, должен иметь хоть какую-то вшивую дружину.