Поклонилась Алина Корнею и Прокопию до самой земли, взяла Васька-окунька за руку и в избу свою повела. Вскоре и пыль улеглась, солнца круг обозначился, старая сказка окончилась, а новая началась.
Герой Крымской войны
Дойдя до села Большая Царевщина, напросился солдат в одну избу переночевать.
Ночью случился с ним жар, и довольно сильный. Однако ни врача, ни ветеринара в селе том не нашлось. Пролежал солдат в полном беспамятстве пару деньков и скончался.
Случилась эта история летом, в покосные дни. И мужики, и бабы до первых звёзд на лугах косили. Схоронили солдата добрые люди кое-как, и на том, как говорится, спасибо!
Зато три ночи подряд на кладбище из пушек палили, барабаны били и трубы играли.
«Вечная слава герою! кричали бесчисленные голоса, неизвестно чьи. Вечная слава герою Крымской войны!!»
Чудо-рыба
*
Случилась эта история уже в наши, покорившие аэропланом небо времена.
У фельдшера Казарина из села Рождествено заболел его единственный сын Илья, гимназист. Заболел какой-то странной болезнью. Всё мнит себя замурованным в бетонном подвале, пугается, плачет, кричит. Сначала фельдшер пытался лечить своего сына сам, а после к помощи видных самарских врачей обратился. Не помогло. Илья сох на глазах, и на третий с начала болезни месяц погрузился в какой-то реликтовый бред.
Фельдшер, сельская знать, большие надежды на своего сына возлагал. Мечтал видеть его юристом, с деньгами и положением. А тут вот такая беда случилась, такая беда!.. Нафабренные усы фельдшера, торчавшие по тогдашней моде концами вверх, вскоре, как вымоченные в воде, повисли.
Раз, в самый разгар болезни сына, проходил фельдшер мимо скамейки, на которой грелся на солнце хилый старик. Село Рождествено большое фельдшер помнил по имени далеко не всех. Окликнул его старик, попросил поднять клюку, упавшую на землю. Фельдшер поднял.
Домой идти не хотелось. Фельдшер подсел к старику, разговорился. А тот, словно ребёнок малый,
всё к сказкам да небылицам в разговоре тянется. От него-то и услышал фельдшер впервые предание о чудо-рыбе. И только носом в ответ заорганил он, человек крещёный, языческие бредни всегда осуждал!
А ночью приснилась вдруг фельдшеру чудо-рыба, какой старик её описал. Уставилась на него пилюлевидными глазами и такое человечьим голосом изрекла: «Хочешь, чтоб выздоровел твой сын Илья вырой в огороде новый колодец!»
Фельдшер над таким сном сначала только посмеялся. Но и впрямь надо было рыть новый колодец: старый-то совсем пересох! Чудо-рыба в этом была совершенно права. И хоть не был фельдшер суевером, а всё же тайным, скрытым в сердце умом подумал: «А вдруг?..» Короче говоря, нанял фельдшер землекопов и вырыл колодец.
К тому времени Илья уже совсем задалеченный, с полузакрытыми глазами в постели лежал. Стал фельдшер, ругая себя за суеверие, поить его водой из нового колодца не помогло. Плюнул и перестал. А дня через три пошёл, уже для хозяйственных нужд, за водой и зачерпнул из колодца матросскую бескозырку. Наверняка соседские мальчишки подбросили!
Увидел случайно ту бескозырку Илья замычал, как телёнок, и восковыми ручонками к ней потянулся. Надел бескозырку себе на голову и в первый раз за долгое время болезни улыбнулся!
Вскоре Илья и совсем от своей болезни поправился. С матросской бескозыркой словно она заколдована была! ни на минуту не расставался. А как стал ему отец снова про юридический факультет университета долдонить, сбежал. Плавал сначала юнгой на пароходе, а спустя много лет и до капитана торгового судна дослужился.
Объездил Илья весь белый свет. Видать, есть судьба у человека. А жила ли в солнечные правремена в Каменном озере чудо-рыба кто ж её знает?
Песня раскаявшегося разбойника
Находил ту траву в последний раз, лет полста тому назад, один разбойник. Отведал её и душою переменился. Обрил себе голову, взял в руки посох и по жигулёвским дорогам отправился, у всякого встречного человека прощения просить.
Пел, между прочим, в своих странствиях такую песню:
Летела пуля в волка, да не попала,
Летела пуля дальше попала в Манчиху-гору.
Выну я пулю из горы,
Бинтом ту рану перевяжу.
Только где взять бинт, чтоб рану перевязать,
Бинт длиною в семь вёрст?
«Не надо мне бинта белого, гора отвечала,
Не надо мне помощи человечьей.
Перевяжут мне рану зимой снега,
По весне из раны красный тюльпан взойдёт».
Раскаянье наши предки с морем нередко сравнивали, а в море ой какие глубины бывают!
Два Михаила
Жили в селе Моркваши два подростка, Фёдор и Михаил. Шибко подростки те дружили. Словно одна мать колыбельные песни им пела, кормила грудным молоком!
Приехали как-то в Моркваши коробейники, привезли с собой вещи, нужные многим на селе. Фарфоровую посуду, изготовленную на фабрике купца Смелякова, фабру для натирания усов, карамель И вместе с этими вещами заморскую игру «шахматы»!
Никто из сельчан игрою той не прельстился. Лишь Фёдор с Михаилом лапту да городки в сторону, и давай слона и пешку переставлять. Даже ночью, при свете луны играли. Такой магнетизм шахматы имели, такой, видно, возраст был у друзей!
Наконец, и шахматы им надоели, решили малость передохнуть.