Прислушиваясь, наблюдая, я недолго походил возле цветов. Заинтересовали пчелы. Они здесь тоже были, занимались обычной пчелиной работая, подлетая к цветам, заползая в них, чтобы собрать нектар. Гудевшие басовито крупные пчелы, но не огромные. И бабочки здесь водились. Кстати, бабочки потрясающие: крылья размером с мои ладони, многоцветные, яркие, прямо-таки сказочные.
Меня насторожил шорох в траве. Здесь она была повыше, чем на берегу, и сложно судить, какое существо скрывалось в ней. Шорох негромкий, не слишком пугающий. Я сделал несколько шагов, осторожно раздвинул траву и увидел существо, похожее на суслика. Быть может даже обычного суслика. Он смотрел на меня бусинками черных глаз с любопытством, не
испытывая ни капли страха. Затем пискнул и скрылся в густой траве.
Прежде чем выработать план действий на ближайшее время, я решил вернуться к лодке. Она и сохнувшие возле нее вещи теперь представляли особую ценность. Да, кстати, крючок с обрывком лески, который я выдернул из своей ладони: он тоже мог оказаться огромной ценностью. Зря я выкинул его. Ведь в этом озере вполне может быть рыба. В моем положении рыбалка самый простой способ добычи еды. Не на сусликов же охотится. У меня имелись подозрения, что места эти не слишком обитаемые, и вряд ли я здесь в ближайшее время повстречаю человека. Если вообще когда-нибудь повстречаю.
Вот с последним я очень сильно ошибся. У начала спуска к озеру послышались шаги. Поначалу будто какой-то шорох, но потом вполне ясные шаги. Хрустела береговая галька под чьими-то ногами. И в пору было бы мне поспешить, спрятаться за кустами. Нет, я далеко не трус, но при моих обстоятельствах куда разумнее занимать позицию неприметного наблюдателя.
Я обернулся, попятился к зарослям кизила. Кстати, видом вполне обычного кизила, который я ни раз собирал за дачами у родителей. Осторожно, стараясь не выдать себя шорохами, попятился и замер. В разрыве листвы я увидел бордовую в клетку рубашку Карасева! Да, именно его рубашку Глеба! Хотя в лодке он был в серой ветровке, логично предположить, что Карась мокрую ветровку снял.
Еще миг и я окончательно убедился, что парень в клетчатой рубашке Глеб. Я чуть не заорал от радости! Она нахлынула теплой волной, иголочками пошла по всему телу! Ну, конечно, Карась не может утонуть! Карась не может просто так исчезнуть из моей жизни!
Эй, ты, чертяка! крикнул я, сдерживая хохот, рвущийся из груди.
А вот Карась в отличие от меня заорал! Заорал точно умалишенный и ломанулся через кусты. Ко мне, разумеется.
Обнялись, встретившись на середине поляны! Обнялись так крепко, что едва устояли на ногах.
Это пиздец! Это пиздец, Саня! приговаривал он, ощупывая меня, словно не веря в мою достоверность.
Как же ты Как тебя снесло, утянуло, я готов был следом прыгать! вырвалось из меня. Но думаю, если я с лодки, то тогда уже нас двоих никто не спасет. В такую бурю сами же на «Тайгу» не залезем, только ее потеряем и сами уйдем на дно!
Дурак был бы, если бы прыгнул! Это все равно как если б один с балкона свалился, прыгать за ним следом! пальцы Глеба чуть не разорвали мой рукав.
И представляешь, минуты не прошло, как «Тайгу» нахрен перевернуло! продолжил я. Думал, все, пиздец! С жизнью вмиг прощался! А вынырнул: тишь да гладь, солнышко светит, на воде волны вообще нет! Такое же не бывает! В принципе быть не может, но есть!
Да я то же самое! В воду ушел, пытаюсь всплыть. Всплыло, а тут, он простер руки к озеру. Потом повернулся, указал на лодку. «Тайга» наша это большое дело! Шмоток моих не осталось? И рюкзак все, да?
При тебе еще унесло, напомнил я, направляясь к лодке.
Да помню я, помню. Это так, на всякий случай спросил. Ведь оно видишь как: унесло, но могло же назад принести, отозвался Карась, закинув на плечо мокрую ветровку.
Глеб иногда тупит. Иногда сильно тупит и от этого бывает весело, но иной раз совсем не весело.
Я тебе, сейчас кое-чего скажу, только ты сначала присядь, продолжил он, подходя к лодке.
Я обернулся, гадая, чем он мне собирается удивить. Вообще, после случившегося, удивить меня было крайне сложно.
Присядь, Шуруп! настоял он. Я ж о тебе пекусь. А то сейчас шлепнешься, головушкой, нянькайся потом с тобой.
Прозвище Шуруп пришло ко мне еще в детстве от отца. Я в карманах часто носил гайки, винтики и всякие части от конструктора, ну и отец прозвал меня сначала Винтиком. Была такая сказка про Незнайку и его друзей, среди которых заметное место занимал некий Винтик и Шпунтик. Вот и я стал как бы Винтиком. Одноклассники прозвище, данное отцом, переврали на свой манер и начали величать меня Шурупом. Я не возражал, даже малость гордился, потому как любил возиться с железками и мастерить всякое. А Винт или Шуруп для прозвища не слишком велика разница.
Чтобы не расстраивать Карасева я все же присел на нос «Тайги» и с любопытством уставился на него:
Ну, вещай свое сногсшибательное
Глава 2 На поляне Ланиты не скучно
Сань, если кратко, то он умел играть на нервах: выдержал гроссмейстерскую паузу и с трагической важностью произнес: Мы в глубокой жопе.
Жопе? меня начал пробирать смех, я схватился за живот, затрясся, «Тайга» тоже задергалась