Фёдор скользнул взглядом по моему окровавленному рукаву.
Тебя ранили?
Нет, блин, компотом облили, буркнул я. Давай без лирических отступлений тупо сделаем то, зачем мы сюда притащились, ок?
Фёдор скривился было, на что намятая мной болевая точка немедленно отозвалась. Компьютерный гений охнул, вновь схватился за щеку, напоследок бросил на меня злобный взгляд и направился к двери ближайшего офиса. Вот и ладушки, вот и хорошо.
Первым делом я скинул куртку с рубашкой и осмотрел рану. Хреново, но могло быть и хуже. Пуля вошла в предплечье, чирканула по кости, наполовину оторвала неслабый кусок кожи и улетела восвояси, чудом не задев мышцы с сухожилиями и оставив после себя довольно жуткую с виду рану. Кровавую, но неопасную. Пока что. Если не обработать и не зашить такое, то может запросто нагноиться, а там и до заражения с гангреной недалеко. Плавали, знаем.
Однако сейчас кардинально лечиться времени не было. Поэтому я достал из аптечки стерильную повязку и туго перебинтовал руку. Потом взял рубашку на предмет оценить, насколько она ни на что больше не годится
На пол из пробитого пулей левого нагрудного кармана рубашки посыпались пластиковые обломки. Вот оно что Телефон, подарок Фёдора, остановил пулю, которая, чиркнув по моей руке, ударила меня в грудь. А я в горячке битвы даже и не заметил, что был на волосок от гораздо более серьезного ранения, а может, и от смерти остаточной энергии пули, выпущенной с близкого расстояния, вполне хватило бы, чтобы достать до сердца. Да, его, конечно, прикрывает пластина, подаренная Букой, но ее размеры не особо велики. А пуля, как известно, дура, так что могло быть всякое.
Спасибо тебе, гаджет, сказал я, задумчиво проведя рукой по пластиковым обломкам.
После чего занялся сбором трофеев.
Само собой, пробитая пулей и залитая кровью камуфляжная рубашка вместе с курткой больше ни на что не годились. Как и штаны, которые я тоже умудрился заляпать двумя бурыми пятнами. Поэтому я поступил так, как обычно поступал на зараженных землях. Разделся, стащил с трупа боевика его одежду и натянул на себя.
Хорошо, что я ему так филигранно мозги выстегнул. Прям как знал, что его прикид придется мне почти впору. То, что он примерно на полтора размера больше, не беда. Я люблю, когда посвободнее. Кто-то скажет, мол, куртка на тебе мешком висит. Да наплевать. Можно было, конечно, среди трупов поковыряться, найти себе шмот размер в размер. Да только нафига, если я люблю, чтоб руки и ноги свободно летали, не стесненные одеждой? Плюс ствол удобнее прятать под полой куртки, ничего подозрительно не выпирает и не привлекает ненужного внимания.
На поясе убитого я обнаружил два кожаных чехла с магазинами к «Форту». Ишь ты, аккуратный боевик попался, не по карманам рассовал, а чехлами озаботился. Хотя действовал он при боевом столкновении далеко не как профи, а скорее как обычный гражданский, насмотревшийся штатовских боевиков. Странно всё это, очень странно
Кстати, Фёдор куда-то запропастился. Как вошел в офис, так и сгинул. Что ж такого с ним там произошло?
На всякий случай держа пистолет в руке, я осторожно приоткрыл дверь, заглянул
Фёдор сидел возле заляпанной кровью двери, свернув ноги в позу лотоса и примостив на них тот самый ноутбук, в который пялились боевики, когда я зашел в этот офис с четверть часа назад. Теперь в ноут пялился Фёдор с сосредоточенно-отрешенным выражением лица. Наличие мертвых тел в полуметре от него компьютерного гения ничуть не волновало.
Мы счастливы? подойдя, задал я кинематографический вопрос.
Серьезная машина, глубокомысленно проговорил Фёдор. Четырехъядерный процессор, разрешение экрана две тыщи триста четыре на тысяча четыреста сорок, изогнутый дисплей, управление взглядом, шестьдесят четыре гига оперативки
Я понял мы счастливы, кивнул я. Поздравляю с находкой. А что по делу?
Мне надо немного времени, чтобы взломать коды к секретным файлам Я вот сейчас
Сейчас мы сматываемся, сказал я. Если ты не заметил, это не лучшее место для того, чтобы ломать файлы. Так что расплетай ноги и погнали.
Фёдор с трудом оторвал взгляд от ноута и с явным сожалением его закрыл.
Вон там сумка за столом стоит, сунь его туда, сказал я. Плюс подбери один пистолет и магазины
к нему поищи
Я не могу прикасаться к оружию и боеприпасам, я пацифист, сказал Фёдор.
Хреново, хмыкнул я. Знаешь, когда пацифист перестает быть пацифистом?
Нет
В двух случаях. Когда мозги становятся на место, и чаще всего это происходит в результате очень болезненного ранения. Либо когда боеприпас в виде пули, вылетевшей из вражьего ствола, касается пацифистского лба.
У меня твердое убеждение, что начал было Фёдор, но я махнул на него рукой. Странные убеждения, когда машиной врага давить можно, а из пистолета в него стрелять нет. Впрочем, не было у меня времени перевоспитывать Федю, поэтому слушать я его не стал, а занялся делом. То есть сбором трофеев. Именно так, и никак иначе. Мародерство это когда с тебя убитого враг добро снимает. А когда ты с него это однозначно ты законную добычу забираешь. Об этом я не раз говорил уже и говорить буду, пока до высоконравственных твердолобых моралистов не дойдет эта простая истина, написанная кровью на скрижалях войны.