Жил он в конце Ленинского проспекта в новостройках, на пересечении с проспектом Героев. Если удача улыбнется, то мы сможем либо вычеркнуть второго подозреваемого из списка, либо взять крысу. Ночью я все обдумал и решил, что нападение на Кузнеца по дороге к Лекарю никак не связано с разгромом на Бухарестской улице. Мы хорошо наследили на Обводном канале, да к тому же «охваченные» могли отследить нейрофон Кормчего. Это я в своей чудо-машинке, провались она пропадом, заблокировал все лишние функции. Так что мы очень рано расслабились, думая, что все закончилось. За что и поплатились.
Мы выехали из Купчино и скоро уже въезжали с Московского на Ленинский проспект. Огромная статуя Ильича указывала простертой рукой на одну из главных правительственных трас города. Хорошо, что вокруг памятника разбили фонтанный комплекс. Эта территория города заметно преобразилась. Я помню, какой унылой и помпезной она казалась мне в детстве. Теперь здесь всегда было полно молодежи на трюковых велосипедах и скейтбордах. А в особо жаркие дни подростки купались в фонтанах, хоть это и было запрещено, но их никто не вылавливал. Даже сейчас, несмотря на осень и раннее утро, народу возле фонтанов было много.
Ленинский проспект был пуст. Машин мало.
Страшно подумать, что каких-то лет сорок назад на месте этого проспекта стояли леса и красовались пустыри. Мой отец вспоминал, что, когда учился в школе, бегал купаться на пруд за Варшавскую улицу, дальше которой домов практически не было.
На площади Конституции сразу за бизнес-центром «Лидер», на первом этаже которого располагался финский гипермаркет «Призма», возвышалась стеклянная башня. На самой вершине огромными буквами было написано «Лоджитек». Странно, я здесь в двух шагах квартиру снимаю, а внимания на логотип не обращал. Просто тогда мне было все равно, что «Лоджитек», что «Газпром». Теперь же я знаю, что это за компания. Похоже, все ниточки ведут сюда.
Мы проехали под магистралью Западного скоростного диаметра. Все водители города хвалят и ругают этот объект. Хвалят, потому что быстро можно попасть из одного конца города в другой, минуя все пробки. А ругают, потому что цены на ЗСД кусаются, и если ездить каждый день, то можно разориться.
Мы миновали круглую шайбу Путиловского рынка, от которого осталось одно название, и метро «Ленинский проспект», возле него всегда движуха: множество машин и людей. Через пять минут мы выкатили на большую Кронштадскую площадь, обогнули уродливое здание строительного гипермаркета «Максидом», и пролетели мимо здания Морского технического университета, в народе именуемого Корабелка. Здание было похоже на вросший в асфальт огромный корабль. Через пятнадцать минут мы уже въезжали во двор нужного нам дома.
Припарковавшись возле парадной, я вышел из машины. Кощей и Василиса уже прохлаждались на улице. В городе стояла не питерская погода. Слишком жарко для осени. Впору после Корнилова прокатиться на залив и искупаться. Благо до него тут рукой подать.
Из парадной выходил молодой человек лет двадцати с неопрятными волосами в грязных джинсах. На лбу у него красовалась надпись, выведенная шариковой ручкой: «Смысл есть». На правой щеке рисунок крест в прямоугольнике, похожем на гроб. Такой же рисунок был и на левой щеке. Вот что этот человек хотел этим сказать? невольно задумался я. Или это просто элемент молодежного эпатажа, когда для серьезных вещей ты еще не созрел, но уже хочется заявить всему миру: «Я Личность!» Правда, мир чаще всего не верит. Миру нужны не слова, а действия.
Я перехватил закрывающуюся дверь парадной. Хорошо, что не захлопнулась, а то пришлось бы подбирать код домофона. Вспомнился Петр Евгеньевич. У него это хорошо получалось. В отличие от вчерашнего, вспоминался он уже с легкой грустью, а не с прогрессирующей депрессией.
Лифт маленький, на половине кнопок отсутствовали цифры, сверху свисала какая-то проводка, а на стенах кабинки с двух сторон были фанерные щиты с объявлениями обо всем на свете, две другие стороны занимали зеркала. Давно заметил, что в новостройках полная беда с лифтами. Такое чувство, что дом сдают, жильцы въезжают, а лифты так и стоят, не доведенные до ума.
Мы поднялись на восьмой этаж. Сорок четвертая квартира. Железная коричневая дверь и маленький зеленый глазок по центру. Я нажал кнопку
звонка. Электрическая трель раскатилась по квартире. Никто не спешил нам открывать. Я нажал снова. Либо Корнилова нет дома, либо он сейчас линяет из хаты по связанным вместе простыням. Что, конечно, маловероятно. Восьмой этаж как-никак. У него просто простыней не хватит.
Клиента нет на месте. Пишите письма до востребования, задумчиво произнесла Василиса.
И чего нам так основательно не везет? Может, правда Корнилов и есть наша цель. Услышал, что в городе делается. Понял, что скоро на него выйдут, и свернул все удочки. Если он залег на дно, мы теперь вряд ли его вычислим. С тем же успехом он мог вообще из города уехать. Ищи его теперь по всей необъятной родине. Уверен, что и в других городах есть сопротивленцы. Только у нас с ними связи нет.