Как я и предполагал, напиток был хорош: вкусный, да ещё и прохладненький, из погреба. Я сделал глоточек и призадумался. Рисковать здоровьем мальчишки очень не хотелось, но терять два дня тоже. За это время можно было добраться на гусаке до Грозовца. А за четыре дня сгонять туда и обратно. Похоже, в сложившейся ситуации вариант у меня оставался один я взял Будуту за руку и сказал:
А как ты смотришь на то, что я оставлю у вас брата на четыре дня? Терять два я не могу, мне очень надо в Гардов, но за четыре, я успею дойти до города, сделать то, что мне нужно, и вернуться за Смыком.
Оставляй, ответил пасечник. Мы за ним присмотрим, подлечим.
Но будет ли он здесь в безопасности?
А что с ним у нас может случиться? Ты же не в поле его оставишь. Лихие люди здесь не ходят. Здесь вообще мало кто ходит. Не переживай, всё будет хорошо. Вупна будет следить, чтобы ему не стало хуже.
И ведь не врал пасечник, и это подкупало. Безусловно, гарантий, что сюда не нагрянут огневики, не было, но в том, что Будута не собирался делать Добрану ничего плохого, я был уверен. И очень не хотелось терять два дня.
Да и, если уж на то пошло, без Добрана ехать в Грозовец было сподручнее. У нас было всего два гусака. Так-то можно было к Ясне мальчишку подсадить они оба весили меньше, чем я один, но на скорости ящера это точно бы отразилось. Да и вообще путешествовать с ребёнком и без него это совершенно разные вещи.
В общем, идея была заманчивая, и тут как раз пришла Вупна, тоже села за стол и спросила:
Ну что ты решил, Долгой?
Я тут же накрыл её ладонь своей и произнёс:
Хочу оставить у вас брата на четыре дня, а за это время сходить в Гардов. Твой муж сказал, что это безопасно.
Совершенно безопасно, подтвердила Вупна. Мы за ним присмотрим, и я его полностью вылечу.
И тоже не соврала. Глупо было не воспользоваться ситуаций. Я допил медовуху и сказал:
Тогда я сейчас быстро переговорю с братом, да поспешу.
Ты собрался идти в ночь? удивился Будута. Может, останешься до утра?
До ночи есть ещё время, заметил я. Если сейчас выйду, как раз засветло до путевого стана ещё успею дойти.
Я дал пасечнику двадцать пять печатей и ещё раз попросил получше заботиться о брате. Затем зашёл к Добрану, отдал ему одежду, объяснил ситуацию, напомнил, что для всех он сейчас Смык, и пообещал через четыре дня за ним вернуться. После чего пошёл к Ясне.
До захода солнца у нас оставалось больше трёх часов, и всё
это время мы гнали гусаков без остановки. Сначала было непривычно и тяжело, но к концу второго часа я приноровился, и стало казаться, что не так уж сильно и трясёт.
На ночёвку решили устраиваться, не дожидаясь полной темноты, чтобы не нервировать наших ящеров. К тому же теперь мы не могли разбивать лагерь где угодно нужно было найти место возле какого-нибудь ручья, чтобы гусаки могли вдоволь напиться, а это время. Когда подходящее место отыскалось, солнце уже было за горизонтом.
Но хоть мы и успели устроиться на ночлег, до того как наступила полная темнота, ящерам всё равно пришлось понервничать они сильно напряглись, когда я подвёл их к костру и привязал к дереву буквально в пяти метрах от огня. Гусаки долго поглядывали на костёр с опаской, вертели головами, словно высматривали, куда бы убежать, несколько раз пытались это сделать, но в итоге смирились, успокоились и легли спать. Мы с Ясной тут же последовали их примеру.
Проснулись на заре, до восхода солнца от громкой трели какой-то птицы в соседних кустах. Птах надрывался так громко, что казалось, он поёт чуть ли не над самым моим ухом. Сказав спасибо живому будильнику, я напоил уже проснувшихся к тому времени гусаков и перевязал их в другое место где было побольше травы, чтобы они поели. После чего мы с Ясной тоже быстро перекусили и отправились в путь.
Я рассчитывал преодолеть расстояние до Грозовца за два дня, но уложились чуть больше чем за полтора. Солнце находилось ещё довольно высоко над горизонтом, когда мы подъехали к этому городишке. И я мысленно похвалил себя за идею купить гусаков.
Найти дом дяди Ясны проблем не составило, всё же он был местным посадником формально главным человеком в городе. Хотя после истории с Добраном, глядя, как огневики обошлись с его отцом посадником Гардова, я понимал, что должность эта не такая уж и крутая по местным меркам. Впрочем, в отличие от Гардова, Грозовец был столицей удела, а дядя Ясны, соответственно, не городским посадником, а удельным. Не знаю, насколько это было весомее в глазах тех же огневиков, но дом Велигора Званимировича выглядел намного солиднее, чем у Гардовского посадника практически замок на окраине города.
Правда, чтобы попасть в дом к дяде, Ясне пришлось поднапрячься. Мы на всякий случай не стали выдавать себя охране мало ли какая сейчас политическая ситуация между Велиславлем и Браноборском. Возможно, напряжённая, и дядя Велигор не захочет подставлять своего князя и объявлять всем, что принял беглую племянницу. Как ни крути, а это конфликт. Браноборский князь Станислав и новый Крепинский князь Далибор однозначно потребуют от Велиградоского князя, чтобы он повлиял на своего посадника и тот вернул Крепинскую княгиню, как говорится, на родину.