А вокруг меня раскинулся чудесный Санкт-Петербург. Хотелось лететь вперед, взбегать на вздыбленные палубы мостов, касаться холодного камня дворцов, проводить
руками по изгибам кованных чугунных решеток. Хотелось надышаться Питером. Пить кофе, глядя на питерскую весну. Жить в ней. Чувствовать ее каждой порой на теле. Здесь, в этом городе, со мной когда-то случилось что-то прекрасное, или, может быть, еще только случится. Такое, что даже сквозь время наполняет меня жизненным восторгом.
Насте Колесовой я так и не позвонил. Девчонке наверняка есть чем заняться, кроме как меня выгуливать. Но и без ее сопровождения, я обошел весь Питер, побывав даже в спальных районах. Иногда останавливался напротив многоквартирных домов, смотрел на бликующие окна. Размышлял, какие люди живут за ними, чем сейчас заняты и что у них на душе.
А вскоре отпуск закончился. Дни опять замелькали как спицы в крутящемся колесе. Незаметно промчалось лето, прохлюпала холодными лужами осень, и не успел я и оглянуться, как пришла зима.
Меня все устраивает, Вениамин Игоревич, я ускорил шаг, пытаясь побыстрее уйти с крыльца и избежать этого разговора. Но попытка не удалась.
Тёма, ты сколько уже живешь в Новосибе? Колесов, несмотря на свою комплекцию, довольно проворно спустился следом за мной.
Третий год.
Вот! И это третий Новый год на моей памяти, который ты собираешься встречать в одиночестве.
Я закатил глаза.
Еще раз повторяю, приходи встречать с нами! Колесов недовольно пыхтел, идти в моем темпе ему было тяжело. Сыновья твоего возраста, вам будет о чем поговорить. Настя подружку притащит.
Тоже двадцатичетырехлетнюю?
Да не строй из себя деда, не настолько ты ее старше, фыркнул Колесов.
Я промолчал, но про себя подумал, что как раз потому, что не дед, разница в десять лет небольшой мне не кажется. Окинув Колесова взглядом, и убедившись, что сдаваться он не собирается, я вздохнул. До Нового года оставалась всего пара недель, угораздило же нарваться
Вот и отлично, на лету уловил Вениамин Игоревич смену моего настроения. Предупрежу жену.
Махнув мне рукой, он быстро сбавил темп и развернулся в сторону парковки.
Проводив Колесова взглядом, я продолжил свой путь. Поднявшийся ветер гнал мне навстречу легкую поземку. Снег струился по окружающим дорожку сугробам, временами закручиваясь небольшими вихрями. Все-таки не любил я зиму. Да, красивые снежинки, сверкающие в свете фонарей как драгоценности. Чистые, белые сугробы, красивые сосульки. Но холодно, скользко и неуютно.
Накинув капюшон куртки, я ускорил шаг, чтобы поскорее добраться до дома.
А еще, пожалуй, я был бы рад такому отцу, как Колесов. А он, несмотря на своих троих детей, кажется, был готов усыновить и меня.
За подарками я выбрался по традиции в последний момент, тридцать первого декабря. Долго не мог придумать, что выбрать такого универсального. В итоге задержался в магазине и к Колесовым приехал, когда все гости уже собрались.
Вениамин Игоревич жил в большом двухэтажном доме на окраине Академгородка. Дверь мне открыла его внучка, какая именно я не сориентировался. И прямо с порога отвела в гостиную, где мне всучили бокал с шампанским и попытались познакомить сразу со всеми. Я кивал, обменивался приветствиями, протягивал руку, пытался запомнить лица, и кто чей ребенок. В какой-то момент мне даже показалось, что я справляюсь с этой задачей. И тут меня развернули в сторону камина. Мир перед глазами закружился так, что я чуть не выронил бокал.
Настю Колесову я узнал. Она была удивительно похожа на отца. Пожалуй, больше, чем все остальные дети. А вот рядом с ней стояла невысокая худенькая брюнетка. Я за секунду охватил взглядом и короткую стрижку, и карие смеющиеся глаза, вздернутый подбородок, словно она этой высоко поднятой головой пыталась компенсировать недостаток роста. Она была очень похожа на
Привет, девчонка мне улыбнулась и шагнула навстречу.
Я моргнул, но наваждение не исчезло. Девчонка по-мужски протянула ладонь для рукопожатия.
Ольга Зайцева, не родственник, весело представилась она.
Я так и стоял, замерев. Полностью оглушенный охватившим меня дежавю. Происходящее уже точно никаким образом не укладывалось в то, что мои воспоминания были ложными и взяты из компьютерных игр. Но и в реальности этой ситуации делать было нечего.
Это Артем, за меня сообщил один из братьев Насти. Вообще, он умеет разговаривать, но сейчас, видимо, ошарашен твоей, Оля, красотой.
Компания весело расхохоталась. Я справился с оторопью и сжал Ольгину ладонь. Она оказалась теплой, мягкой и маленькой. Кажется, я задержал ее в своих руках дольше положенного приличиями. На щеках Ольги выступил легкий румянец, и я поторопился выпустить ее руку.
«Этого не может быть», стучало в голове. Этого не может быть.
Ольга говорила что-то веселое. Вокруг смеялись. Я не мог отвести от нее взгляд, уже понимая, что веду себя странно. Но эта мальчишеская стрижка, колкие фразы, ироничный блеск глаз. А ведь возраст, пожалуй, ее не испортит, если все-таки предположить, что мои воспоминания, могут оказаться реальностью.
Ольга у нас не только красивая, подначила меня Настя, которой, видимо, надоело смотреть как я пялюсь. Она занимается физикой, учится в аспирантуре и станет доктором наук. Когда-нибудь.