Я встал и подошел к окну. Снег, лес, снова снег.
Сделаешь, чтобы на стене можно было рисовать? Ольга тоже встала.
Кивнув, я пошел в комнату, щелкнул переключателем, и достал из стола маркеры.
Ух ты, прямо так? У меня магнитная рисовалка дома, покрутив маркеры в руках, Ольга остановилась на черном и изобразила на стене линию, напоминающую помятую двойку.
Ну смотри, вот разомкнутая траектория. Это, она обвела рисунок зеленым пунктиром, сделав похожим на упитанную змею твой «желоб». Область в которой лежат события, не сильно отклоняющиеся от наиболее вероятных. Здесь ты можешь делать практически что угодно, но чем ближе к границе области, тем сильнее тебя будет «тянуть» к основной линии. Однако, так как траектория разомкнутая, лично для тебя цепочка причин и следствий выглядит как обычно.
Несколько секунд Ольга рассматривала свои художества. Потом взяла красный маркер, нарисовала неровный круг, а зеленый пунктир в этот раз провела практически вплотную к основной линии.
А это временное кольцо. Здесь «область
свободы» совсем узкая. Это, конечно, не значит, что совсем ничего изменить нельзя. Можно. Просто придется приложить серьезные усилия. Ведь любое изменение должно обеспечить непрерывность новой цепочки причин и следствий по всей длине кольца, в прошлом и будущем. Поэтому кольцо гораздо более резистентно и, соответственно, вероятность столкнуться со странными на первый взгляд событиями здесь выше.
И что это значит?
Это значит, что никакое будущее ты не изменишь просто так.
Ольга, довольно ухмыляясь сложила маркеры на столе.
Я смотрел на кольцо на стене. Потом понял, что пауза затягивается, а я и так дал повод думать обо мне черт знает что.
Пошли уж, померзнем на улице немного, решил я отвлечь Ольгу от темы разговора. А то еще задумается про «а что это было?», чего мне совсем не хотелось.
Ольга скорчила жалостливую гримаску, но послушно отправилась одеваться коридор.
А я, подавая ей куртку и доставая свою, раздумывал, все же хорошо или плохо, то, что будущее так просто не изменишь?
Конечно, осознавать себя человеком из будущего странно. Намного проще верить в обморожение и удар головой. Но если откинуть предрассудки и посмотреть на все под другим углом. Что у меня есть?
Я на несколько секунд прикрыл глаза. Почти два года я забывал свое прошлое будущее, черт его знает, как это правильно назвать. И сейчас, возвращаться к этим воспоминаниям было болезненно. От мысли, что они могут быть настоящими, появлялось тяжелое ощущение потери, из-за чего становилось тяжело дышать. Но я взял себя в руки.
Итак, события. Даты. Имена. Вот с этого и начнем.
Через час стена оказалась исписана. Дата рождения тринадцатое июня две тысячи тридцать восьмого года. Школа и подруга Лерка. Пилотская академия. Полеты внутри солнечной системы. Практика на термояде. Первые межзвездники. Сначала я видел их только в новостях и пару раз издалека, в доках. Межзвездный двигатель изобрели в Новосибирске. Но я ведь знал все наши проекты и экспериментальные установки. Какой межзвездник Я пожалел, что в доме нет крепких напитков. Заставил себя переключиться на записи, что там дальше? Кристина. Экспедиция. Лео.
Я замер, бессмысленно глядя на стену, но видел перед собой не ее, а смеющиеся карие глаза, русые волосы, волной падающие на плечи.
Швабра, больница и снова космос. Спиртовые облака. Райли. И новые потери. Ольга Ольга!! Пояс астероидов, сломанные космические корабли. Лео.
Где-то там, в Санкт-Петербурге мальчик Алеша готовится к полетам в космос. А тут в Новосибирске ученые конструируют для него двигатель будущего. Осталось-то чуть-чуть, превратить детский конструктор, с которым я работаю в лабораториях, в машину, на которой мальчик Алеша полетит к своей Проксиме через без малого двадцать лет.
Какой все-таки бред.
Я отошел от стены и уставился на нее. Удивительно, но события, отраженные там, откликались в моей голове, в душе, в сердце живыми образами. Я видел перед собой Ольгу, на двадцать лет старше теперешней. И ведь это точно была она, такая же, с мальчишеской стрижкой и вечно задранным вверх носом. Я видел Коломойцева. Но он был не я, а генерал-лейтенант Космического управления России. Мой мозг воспринимал его как старшего товарища, руководителя, человека, способного оказать помощь в трудной ситуации. Я буквально видел его, вышагивающего рядом с пилотом Алексеем Гуровым. Как он привычным жестом одну руку держал в кармане куртки, а другой размахивал в такт шагам. Как серебрилась седина на его висках. А я шел рядом с ним, будто возле зеркала. И был тем самым пилотом.
Дрогнувшей рукой я ткнул в коммуникатор. Поколебавшись секунду, вывел строку поиска и вбил туда «Алексей Гуров». Покрутил ленту, перебрая неизвестных мне людей, и замер, глядя на знакомую вылинявшую бейсболку. С экрана на меня смотрело открытое лицо мальчишки лет десяти. Счастливое лицо ребенка, верящего в светлое будущее.
Так ладно. Предположим, волновая функция колебаний g-поля позволяет двигаться во времени в
любую сторону. И вот это все я бросил взгляд на доску правда.
Тогда, почему Коломойцев?