Желатин наполнил рюмку, размял картофелину и выдохнул:
Вздрогнули!
Выпил, закусил, вытер губы.
Конкретно что предлагаешь?
Конкретно: валить зайцев на шоу.
Желатин снова потянулся за шкаликом.
Говно затея. Слышал, какую бойню зайцы на первом этапе устроили? То же и на втором будет, и поморщился. Без меня. Я тебя доставлю, куда скажешь, на этом всё.
Первый блин комом.
Но сдаваться рано, не зря же меня направили именно в это место. Наверняка тут есть люди, готовые последовать за мной. Я встал, прошёл к стойке. За спиной бармена висел мой портрет: небольшой, да и качество так себе, но, если приглядеться, узнать можно. Повернулся к залу.
Рядом за столом шла вялая игра в карты, за соседним тоже играли. На столах стояли бутылки, кружки, миски с закусками. Справа у стены дребезжала гитара, в диссонанс с Вертинским создавая такую какофонию, что хотелось оборвать струны и намотать их на шею гитариста.
Поборов раздражение, я громко сказал:
Внимание, господа!
Никто не пошевелился. Желатин хмыкнул и опрокинул в себя третью стопку.
Я снял калаш с предохранителя, передёрнул затвор и выпустил весь рожок поверх голов посетителей. Грохот выстрелов заложил уши, бревенчатые стены осыпались щепками. Народ повскакал с мест, кое-кто даже лёг на пол. Позади звякнуло стекло, похоже, бармен уронил что-то.
Я неспешно поменял магазин.
Рад, что привлёк ваше внимание.
Не скажу, что петлюровцы испугались. У многих при себе было оружие, в основном обрезы. По огневым возможностям с автоматом не сравнить, но если они возьмутся за меня всем скопом, то рассвет я увижу вряд ли. Однако мои действия впечатление произвели.
Ты охренел, сучий выпердышь
Дальше посыпался словесный понос, весьма изощрённый и разнообразный; возникло ощущение, что некоторые товарищи от слов готовы перейти к делу.
Я снова передёрнул затвор, и ругательства иссякли.
Друзья, у меня осталось три магазина. Если кто-то из вас думает, что их я тоже потрачу на стены этого прекрасного заведения, то пусть встанет ближе к дверям, дабы я не задел тех, кто считает иначе. Ну, я принял позу Рембо, есть желающие встать напротив?
С моей стороны это было большой наглостью, потому что петлюровцы по-прежнему имели возможность достать оружие, внутренне я даже приготовился среагировать Но вместо этого грянул хохот. Народ ржал от всей души, и это вызывало раздражение не меньшее, чем гитара. Может, реально разрядить оставшиеся магазины в них?
К стойке шагнул здоровяк. Оружия при нём не было, но на столе рядом с картами лежал ТТ.
А ты весёлый. Где-то я тебя видел.
На стене за спиной бармена.
Петлюровец присмотрелся к портрету.
А и верно. Ты тот самый и обернулся к залу. Братва, это Кровавый заяц! Во, сука, натурально во всю величину. Гней, не зря ты клоповник свой переиначил. Глянь, название само прискакало.
Это замечание слегка добавило веселья присутствующим, но ненадолго. Смех стих.
Чё те надобно, заяц? Думаешь, наше пивко вкуснее загоновского? А хрен ты угадал. Всё пиво из одной бочки разливают.
Снова послышались смешки.
Мне нужны люди, чётко произнёс я. Сильные, смелые, готовые на всё. Пять человек.
Сколько платишь?
А для чего узнать не хочешь?
Сначала оплата.
Две тысячи в сутки. На два дня.
Ого, кивнул здоровяк, две штуки нормально. Стало быть, вернуться не все.
Это он на шоу зазывает, скрипнул кто-то. У Мозгоклюя ныне охотники в дефиците, вот и рассылают вербовщиков. Угадал? На шоу вербуешь, заяц?
Угадал, подтвердил я.
Пошёл ты на хер со своим шоу. Мы лучше по телеку посмотрим. Может покажут, как тебя самого грохнут. Поржём досыта.
За всех не говори, Нужник, повернулся к говоруну здоровяк. Две штуки статов нормальная цена, всяко больше, чем старое шмотьё по Развалу собирать. Я за две штуки согласен. Кормёжка тоже за твой счёт, заяц.
Само собой, согласился я. Как тебя кличут?
Во! здоровяк закатал правый рукав, демонстрируя на внутренней части предплечья татуировку. В готическом стиле там было выбито имя: Внук. Прочитал?
Прочитал. А моё имя во, я распахнул плащ, демонстрируя бирку на клапане рубашки. Ещё раз зайцем меня назовёшь пристрелю. Это, кстати, всех касается.
Нормальный расклад, кивнул Внук. Дон. Хорошее погоняло, запомню.
Ещё есть желающие? оглядывая зал, спросил я.
Минуту тянулась тишина, потом из угла прохрипели:
Я пойду.
К стойке вышел Вышла женщина. Невысокая, одежда мужская, волосы коротко стрижены, взлохмачены, лицо смято в гримасе вечного недовольства. Страшненькая, как подражатель, и такая же бледная. Под мышкой висела кобура, из которой высовывалась потёртая рукоять нагана.
Я пойду, повторила она. Две тыщи и мне лишними не будут.
Что, Юшка, с полюбовничками совсем херово стало? скривился Нужник. Не трахает никто? Заработать не удаётся? И верно, с такой харей-то Иди, иди, зайцы тебя уж точно поимеют. Среди них, кстати, Трезубцы,
они давно тебя разложить мечтают.
А хошь я тебя разложу? окрысилась Юшка.
Нужник махнул рукой и вернулся к столу.
Желающих положить свои жизни во имя Мозгоклюя больше не нашлось. Только трое, если считать и меня. Маловато. Но вряд ли я ещё кого-то здесь найду, разве что под дулом пистолета, но такие бойцы в бою пользы не приносят.