Желатин свернул на Овражный проспект. Часы показывали начало восьмого. Над крышами поднималась труба резервной ТЭЦ, справа показался мост, за ним мелькнуло истлевшее платье Сотки. Привет, девочка!
Внук и Звездун, словно услышав мои мысли, сказали вслух, соблюдая неписанный ритуал:
Привет, Сотка!
Я стукнул по борту:
Стой!
Желатин надавил на тормоз, и платформа юзом проехала по дороге, оставляя за собой чёрные полосы.
Чё случилось?
Отлить надо.
Чё так срочно? До Депо не дотерпишь?
Не отвечая, я спрыгнул на землю и прошёл к краю оврага. За два месяца ничего не изменилось: мост, опора, густые заросли черноклёна, а значит мой Панцеркампфваген никто не нашёл. Хотя если присмотреться, то можно угадать в паутине ветвей чересчур ровные линии корпуса, выступающую командирскую башенку, короткий ствол Или мне это только кажется, потому что я знаю, что прячется в густых зарослях?
Да, кажется. Но танк по-прежнему стоит на месте, иначе все кусты и деревья были бы переломаны. Мне нужно было убедиться, и я убедился. Он мой козырь. Несколько раз я намеревался обменять его на самого себя, но обходилось, возможно, наступит такой момент, когда не обойдётся.
Я вернулся на платформу. Желатин, не оборачиваясь, хмыкнул:
Ты целый куб слил что ли?
Не твоё дело. Жми на педали.
К воротам Депо мы подъехали без пятнадцати восемь, Желатин снова хмыкнул:
Говорил же успеем.
Из гнезда на крыше проходной выглянул наблюдатель. Ствол пулемёта подхватил нас ещё на подъезде, Звездун испуганно вжал голову в плечи, Внук зевнул и прикрыл глаза. Стрелять в нас не станут, на радиаторе был отчётливо виден логотип Смертной ямы, так что зря Звездун боится, да и не может единственная грузовая платформа создать угрозу внешнему посту. А вот мозг изнасиловать могут вполне, поэтому я в скором порядке отправил месседж:
Прибыл в Депо, встречайте.
Я оказался прав, раскрывать ворота перед нами не спешили. Наблюдатель вяло шевелил челюстью, как будто пережёвывал жвачку, и мерил нас равнодушным взглядом. Палец лежал на гашетке, вызывая в душе неприятные ощущения.
Ты хоть ствол отведи, попросил я.
А оно тебя напрягает?
Такие вещи способны напрячь любого, ну разве что кроме Внука; здоровяк дремал, приклонив голову к борту.
Напрягает.
Дадут команду отведу.
Минут через семь из проходной вышел разводящий, поправил кобуру на поясе и спросил сердито:
Имя?
Дон. Со мной Внук
Насрать на остальных.
Он обошёл платформу, заглянул в кабину, осмотрел кузов. Осматривал так, словно надеялся обнаружить атомную бомбу, и очень расстроился, когда не обнаружил. Ещё раз прошёлся по мне недобрым взглядом.
Платформу на стоянку, сам в администрацию. Ждут тебя.
Ворота отъехали. Желатин плавно надавил на газ, объезжая защитную стену. Слева расположился уже знакомый фургончик операторов коптеров, монтажники готовили площадку для съёмок.
На стоянке стояли два лёгких броневика и десяток грузовых платформ. Броневики наверняка принадлежали местной охране, тяжёлые по штату положены только штурмовикам, как и спаренные зенитные установки. Между депо и платформами крутились зашлакованные. До начала второго этапа оставался час, пользуясь возможностью, они в скором ритме грузили ящики с овощами, чтобы потом, бросив все дела, следить за шоу, тем более что от этапа к этапу оно становилось интереснее. И кровавее.
Желатин причалил возле броневика, я выпрыгнул из кузова.
Ждите.
Начальник, пожрать бы чё, проканючил Звездун.
Столовая в админке на первом этаже.
Так это со штрих-кодом неувязка, он показал чистое запястье.
А карточка где?
Карточка в кармане, да только на ней пусто. У язычника статов больше.
Ты обещал, что на довольствие поставят, напомнил Внук.
Ну да, обещал, только как выполнить пока не знаю. Для начала надо встретиться с человеком от Конторы, обговорить детали, порешать вопрос с боеприпасом. Если ситуация с разбушевавшимися зайцами обстоит так, как обрисовал Нужник, то своего нам не хватит.
Ждите, будет всё, пообещал я и направился в администрацию.
Охранник на входе смерил меня подозрительным взглядом и потянул пальцем курок.
Куда? В столовку?
Честно говоря, уже надоело объяснять каждому, кто я и чего хочу. Но таковы правила. В Депо я чужой несмотря на то, что загонщик, и без постоянных проверок не обойтись.
Охотник я, в администрацию вызвали.
А-а На второй этаж иди, там спросишь.
По лестницам и коридорам сновали люди. Четверо курили на площадке. Одного я узнал Кромвель. Он тоже меня признал. Думал, кивнёт по старой дружбе, справится о здоровье, но видимо потеря Афони до сих пор неподъёмным грузом отягощала его память. Охотник скривился и проговорил презрительно:
Ну теперь-то мы точно всех зайцев на фарш пустим.
Пропускать мимо ушей замечание я не стал.
Где Жестянщика потерял, любезный? И кстати, я кивнул на его подельников, ты дружкам своим говорил, что сталось с Афоней? Мужики, если он начнёт болтать, что Афоня в отпуск уехал, не верьте. Я лично ему рожу утюгом отрихтовал, ни один пластический хирург не исправит. Расплющил вместе с черепом!
Кромвель раскрыл рот, но что ответить не нашёл. Сжал кулаки. Я качнул головой: не советую, и откинул полу плаща, показывая нож. Охотник скрипнул зубами и отступил.