говорят. Сбежать, шмыгнуть в норку, забиться под плинтус во! Руки мыть! И Тимур пошел мыть руки перед едой и после улицы. А хорошо живут москвичи, богато! Ванная комната, отделанная дешевой плиткой, была как раз комнатой квадратов на восемь примерно.
Юноша вновь забыл, что он Тимур и начал по Васиной привычке прикидывать, сколько миллионов рублей может стоить, не так будет стоить эта квартира в будущем. В том будущем, из которого он прилетел. В которое придет пешком, если по пути не споткнется. Квартирный вопрос сильно испортил не только москвичей, но и людей к ним примкнувших. И тех, кто хочет стать таковыми, у кого примыкалка уже растет, но пока никак не вырастет.
Сколько можно возиться, Тимка? Мужчины, за стол! Донеслось через дверь, и Тимур закрыл кран.
Он собирался зависнуть перед полотенцами, в поисках предназначенного ему, но зависнуть не получилось: на стене висело всего одно полотенце для рук, оно же для лиц. Для всех трёх лиц. Блин, как так-то, подумал он, вздохнул и вытерся этим одним общим полотенцем. Всё лучше, чем лежать размазанным по асфальту, даже по самому ровному Собянинскому асфальту, который как черная икра, такой же пафосный и дорогой.
По случаю праздника его даже не погнали переодеваться в домашнее, так и сел за стол в брюках и белой рубашке, только галстук вынул из кармана и отнес в свою комнату. Хотел и там зависнуть, чтоб оценить своё пространство, но вовремя опомнился мама ждет! Хм, мама, ну-ну. Пусть будет мама.
Галстук после кармана будет как из Гмкххх, остановил сам себя папа, мятый сильно.
Да его и так каждый день гладить приходится, хуже не будет. И вообще.
Что вообще, Тимка, договаривай.
Всё равно мы его в школе уже и не носим, неудобняк как пацану с пионерским галстуком ходить. Скоро в комсомол вступлю, избавлюсь хоть.
Погоди, а как же частица красного знамени на твоей груди?
Ага. Как повяжут галстук, береги его: он с дестью рублями цвета одного.
Надо говорить «с десятью рублями», зачем коверкать речь? Не удержался папа и внес ясность в грамматику.
«Идёт-гудёт зеленый шум» тут тоже искажение, но все терпят.
Это другое, это поэзия.
Так и про галстук поэзия. Просто непризнанная, андеграунд.
Как-как? Что за молодежный жаргон? Мы в детстве так не говорили.
«Андеграунд» это не жаргон, а англицизм, в переводе «подземелье», подполье то бишь. Вернее, задворки культуры.
Опасаешься подпольщиком прослыть? Правильно опасаешься, за речью следить полезно, Тимка.
Мама забыла, как дышать, не то что кушать, она с радостью наблюдала, как её мужчины беседуют о большом и серьёзном, сойдя со скользкой темы про галстук. Папа тоже был явно доволен, что сын вырос, что можно вот так запросто теперь обсуждать литературу. Тимур снова какой-то частью мыслительного аппарата задумался, настоящие у него родители или сгенерированные Кайросом, и снова плюнул на этот вопрос.
А вот такой вопрос, папа-мама, раз уж мы про термины и допустимые искажения заговорили. Почему вы меня всё время зовёте Тимкой, а не Тимуром?
Ну сынок, что тут сказать, мама подключилась к семейной беседе, мы вкладываем в твоё имя свою любовь, нежность. А Тимуром пусть тебя дружки-приятели зовут.
Смешно. А знаете, как они меня зовут? Тимур сам только что вспомнил, как, Тимоха! Дома я Тимка, в классе Тимоха. Тимур я только для учителей.
Так я не понял, тебе не нравится твоё имя?
Мне непонятно. Вам понравилось имя «Тимур», вы так назвали своего сына, а как до дела дошло, так поменяли его на другое в семейном чате.
В чём?
В домашнем общении. Это снова ангицизм. Тимур с легкостью «сбрасывал» свои косяки, постепенно настраиваясь на лексикон людей восьмидесятого года проживания. Он и не знал, насколько изменился обиходный язык с тех пор. И это он еще взрослый дядька, выросший в двадцатом веке, хлебнувший реалий Советского Союза. Попади сюда студент, он вообще нормально разговаривать не сможет небось. Как раз все эти «небось, надысь, давеча, теперича» сейчас еще в ходу наряду с ВЦСПС, партхозактивом и соцкультбытом.
Так что, звать тебя Тимуром?
Да зовите, как хотите, особенно за стол. И родители облегченно засмеялись шутке сына. Они решили, что у мальчика начинается переходный возраст, угрожающий им помимо нигилизма еще и неизбежным разговором про тему взаимоотношения полов. Страшно, неудобно и не хочется, а надо. Или просто подсунуть ему купленную брошюру «Мальчик. Юноша. Мужчина»?
Ужин прошёл в семейной теплой атмосфере, как сказал бы комментатор, никто не погорел на иновременном происхождении, подгон от бога получился вполне божеский. С другой стороны,
было бы глупостью со стороны Кайроса напрячься и отправить победителя всемирной лотереи Василия на счастливое перерождение и не позаботиться о его комфорте. Если ты бог, то и веди себя соответственно. Тимур очень надеялся, что такими мыслями он никак не обидел уважаемого бога, долгих ему лет э-э-э, ну чего там желают богам в таких случаях.
Своя комната по советским меркам прямо крутая круть, Тимур с ужасом представил, что сейчас он мог отходить ко сну на раскладном диванчике в общей комнате. Мысль про коммуналку или общежитие в его голову не пришла. Утром его ждала школа, и всем плевать, что суббота советское образование сурово и беспощадно к неофитам. Взрослые нежатся в своих тёплых постельках, дети бредут в школу сквозь пургу и свинцовые ливни. Понятно, что есть такие взрослые, которые пашут невзирая на дни недели, но сам принцип Тимура напряг как в детстве, он и тогда считал это несправедливым.