Ага! И где я сменку возьму? Тогда сами несите это ваше знамя! В носках по полу не пойду! Тимур примерно представлял, какие должны быть аргументы у правильного пацана. Тем более, что пионерский галстук уже не грел его мальчишеское сердце, комелем засунутый в карман брюк.
Ишь ты, сама! Ладно, иди, только по стеночке. Вот этим ключом откроешь, сам потом закроешь. И ничего там не трогай! Я узнаю!
Тимур понял, что в битве ответственности с ленью победил опыт и, взяв ключ, пошел со знаменем на второй этаж в святая святых организации комнату, где хранится знамя, горн, барабан и подшивки журналов. «Пионер», «Костёр», еще что-то методическое для вожатых. Во всей этой макулатуре, как он помнил, интересными были только главы из фантастических книг Крапивина. В прошлой своей жизни он полностью так ни одной повести прочесть не смог, в этой уже не планировал детство по второму разу называется маразм. Так что сторожиха может быть спокойна ничего он красть не планирует, да и нет там ничего интересного. Если только заначка сигарет старшухи, так он не курит. А старшие пионервожатые курят поголовно все, нелегко им в жизни.
Тимур шел из школы и радовался, что его память, если она в самом деле его, помогает ориентироваться в районе, в школе и вообще по этой жизни. А если даже память и не его, то что? Простое правило «я нашел значит, моё» никто не отменял. Да и будет ли кто-то еще претендовать на содержимое этой черепушки? Он даже покрутил головой, желающих позариться на когнитивные функции подростка
не обнаружил. Наверняка, большинство прохожих в принципе сомневалось, что в башке конкретно вот этого или любого другого школьника есть хоть какие-то мозги.
«Что, парень, волнуешься перед приходом домой?» спросил себя Тимур и сам себе ответил, мол нет повода. Произошедшее, вернее происходящее было слишком похоже на фантасмагорию, чтобы всерьёз реагировать. Вот сейчас Вася проснется, вспомнит свой сон и удивится фантазии. А то даже и не вспомнит, как это часто бывает. Смерть под колесами, Кайрос, дриада голосистая, Советский Союз бред же!
Бред не проходил, он продолжал окружать Тимура, только что снова попытавшегося позиционировать себя как Василия. Бред разворачивался по мере его движения от школы к дому. К родительскому дому, началу начал, ты в жизни моей Тьфу, отставить дурацкие песенки! Это еще зачем полезло в голову? Подросток даже остановился и начал тереть своё лицо, чтобы. А чтобы что? Чтоб отменить вторую жизнь? Проснуться? Или чтоб потом идти с покрасневшей рожей?
Бред или не бред, а проверяется легко. Не всё, но хотя бы ситуация с азартными играми. Эта мысль пришла в голову Тимуру, когда он увидел в витрине книжного магазина, возле которого он стоял и натирал свою физиономию рекламу. Да, в СССР тоже бывает реклама. В данном случае плакат, висящий за стеклом, призывал сыграть в книжную лотерею. Мол, всего двадцать пять копеек, и вы счастливый обладатель билетика мгновенной книжной лотереи! Круто, да?
А сколько можно выиграть? Тимур спрашивал не прохожих, это ноги сами занесли его в магазин и поднесли вплотную к прилавку, за которым сидела продавщица.
Мальчик, ты что-то сказал?
Я говорю, сколько в лотерею можно выиграть? Самый большой выигрыш какой? Тётенька. Последнее слово было мелкой местью за мальчика.
Самый большой выигрыш составляет пять рублей, дяденька. Молодая по меркам Василия женщина вернула шпильку. А ничего так, подштукатурить, одеть нормально, и годная фемина, вдруг всплыло в голове. Но вслух он сказал не это.
А чего так мало?
Но сам он уже шарил по карманам в поисках мелочи. Ага, что-то есть! В правом кармане школьных брюк и в двух боковых карманах куртки в общей сложности набралось тридцать три копейки. Алло, мироздание, а чего так мало-то? Мироздание промолчало, подавив свой смешок. А и ладно, на билет хватает. Двадцать пять копеек Тимур как последний нищеброд отсчитал на своей ладони и высыпал на блюдечко, стоящее на прилавке.
Тётенька-продавец не фыркнула, не обозвала побирушкой, даже не посмотрела с укором. Она легко и просто разложила монетки по ячейкам кассы, а потом что-то нащелкала на аппарате. Чек оказался нанизан на стальной штырь как сосиска на шампур, впрочем, там уже корчилось много таких же несчастных бумажек. Проткнуты и забыты.
Крутите барабан, юноша! Жест ладони был таким изящным, словно в прозрачном пластиковом восьмигранном барабане валялись не сине-зеленые бумажные квадраты, а как минимум золотые червонцы.
Чего, самому можно?
Всё сам, без обмана. Крути, открывай, доставай один билет. Пусть удача снова улыбнется тебе.
А почему это вы сказали «снова»? Мне что, сегодня уже повезло? Тимур всматривался в лицо женщины, выискивая там черты прошлой кассирши-богини. И не находил.
Первое твоё везенье, что магазин открыт. Сегодня ж праздничный день, мы по идее работать не должны. Но план горит, вот и работаем. Сказала и вздохнула.
А тогда какое второе? Раз вы сказали про первое.
А второе ты сейчас вытащишь сам. Давай уже, суй руку, без тебя вон сколько работы, следующий роскошный жест в сторону пустого торгового зала. Видимо, мысль об убитом выходном подкосила настрой продавщицы.