Кейт узнала о смерти кардинала и выдала мне свою версию происшедшего.
Это все из-за страсти короля к Анне Болейн. Он хочет обладать ею, но она говорит: «Нет, вашей любовницей я не буду, а вашей женой я не могу быть». А это показывает, какая она умная.
Кейт вскинула руки, как бы ограждая себя от настойчивого возлюбленного. Она была Анной Болейн. В этот момент я видела, что она размышляла, достаточно ли хорош герцог в качестве будущего мужа. Почему бы ей не выйти замуж за короля?
А что же королева? спросила я. Кейт скривила губы:
Она старая и уже некрасивая. И она не может родить королю сына.
А почему?
Что почему, идиотка? Почему она некрасива? Потому что она старая, а это ужасно быть старой. Почему она не может дать ему сына? Я не могу тебе этого объяснить. Ты еще слишком мала, чтобы понять.
Когда Кейт чего-нибудь не знала сама, ее любимым объяснением была ссылка на то, что я слишком мала. Я сказала ей об этом, но в результате она стала делать это еще чаще.
Она продолжала:
Кардинал пытался остановить короля. Глупый! Поэтому он умер.
Король убил его?
В некотором роде. Старый брат Иоан говорил твоему отцу, что кардинал умер от разрыва сердца.
Как ужасно!
Я подумала о том дне, когда я видела их на барке рядом, смеющимися.
Он не должен был надоедать королю. Кардинал был глуп, поэтому его сердце разорвалось. Король собирается
развестись с королевой, тогда он сможет жениться на Анне Болейн и у них будет сын, который в свое время станет королем. Все очень просто.
Я сказала, что мне это не кажется таким простым.
Потому, что ты слишком мала, чтобы понять. Но что я поняла и чего не понимала она это перемены, происшедшие в нашем доме с тех пор, как умер кардинал. Уныние нависло над ним. Отец часто бывал печальным и, когда я говорила с ним, улыбался, прижимал меня к груди, как в старые дни, но я чувствовала, что веселость его была искусственной. Он казался сверхосторожным, а когда мы обедали, я чувствовала, что он прислушивался, будто ожидал какого-нибудь гонца с недоброй вестью.
К нам часто приезжали друзья и присоединялась к нам за столом. У отца было много знакомых и среди судейских, и при дворе. Во время их визитов разговор за столом становился оживленным, а когда гости выпивали достаточно вина, которым угощал их отец, они часто говорили о делах государства, чаще всего о «тайном деле короля». Я заметила, как блестели глаза Кейт, когда заговаривали об этом; один раз отец сказал:
Помните, друзья, тайна короля принадлежит ему, и поэтому мы не должны ее обсуждать, тем более судить о ней.
Слова отца отрезвили всех, и я заметила, как они украдкой оглядывались и соглашались, что действительно это тайна короля и его подданные не должны подвергать сомнению королевские решения.
Да, все было непросто.
Но брат Иоан и брат Яков беспокоились больше всех. Они часто приходили посидеть с отцом, поговорить с ним. Я была уже слишком большой, чтобы свернуться у него на коленях и слушать. Кейт они не интересовали. Она с отвращением морщила свой носик и говорила:
Монахи. Глупые старики, которые живут в монастырях, часами стоят на коленях и молятся. У них, наверное, очень болят колени. У меня в церкви болят колени. Они живут на хлебе и воде и всегда говорят Богу, какие они грешники, как будто Он сам не знает! Они носят волосяные рубашки. Фу! Я люблю шелк, атлас, золотые ткани. Когда я вырасту, я всегда буду носить шитые золотом одежды, а может, как ты думаешь, серебряная ткань подойдет мне больше?
Я не знала, о чем брат Иоан и брат Яков говорили с моим отцом, но я была уверена, что их беседа была полна дурных предчувствий, в ней не было непринужденности.
Вскоре Кейт развеяла мои страхи. Жизнь для нее была игрой. И должна стать таковой для меня, так считала она, Кейт. Она многое разузнала. Она сказала мне, что Джим, главный конюший, у которого были жена и шестеро детей они жили в небольшом домике на наших землях, тайком уходил в лес, чтобы встретиться с Бесс, одной из горничных, и она видела, как они лежали в папоротнике.
Ну и что она собирается делать? спросила я. Скажет ли моему отцу или жене Джима? Кейт прищурилась:
Я никому не скажу, только тебе а ты не в счет. Я просто запомню. Это будет полезно, когда я захочу воспользоваться этим. Потом она рассмеялась.
Она любила власть. Она хотела управлять нами, как кукольник своими куклами, которые он показывал нам в Рождество, когда приходил с актерами.
А потом она заинтересовалась мальчиком. Однажды, когда я сидела под деревом в вишневом саду и учила латынь, она пришла ко мне. День был замечательный, и я решила, что лучше заниматься на воздухе.
Отложи эту глупую старую книгу, приказала Кейт.
Она совсем не глупая, Кейт. Ее очень трудно читать, это правда. Я должна сосредоточиться.
Ерунда! воскликнула Кейт. Я хочу что-то показать тебе.
Что?
Сначала ты поклянись, что никому не скажешь. Клянись.
Клянусь.
Подними руку кверху и клянись всеми святыми и Пресвятой Божьей Матерью.
О, Кейт, это звучит кощунственно.
Клянись, или я ничего тебе не скажу. И я поклялась.
Теперь пойдем, сказала она.