Чезаре ничего не ответил. Понтифик вытер платком глаза,
Слушай, Розита! Сейчас ты узнаешь, почему у тебя нет ни имени, ни семьи
XI. Папское распятие
Почтовая карета остановилась возле Флорентийских ворот, рядом с дубовой рощицей. Из нее вышла дама, одетая в черное, и пешком быстро вошла в Рим, а потом направилась в сторону Ватикана. Но подошла к нему не со стороны фасада, а с тыльной стороны, где раскинулся огромный, окруженный стеной сад. Проникнуть в эту часть Ватикана можно было только через низенькую калитку, которой давно уж не пользовались.
Женщина в черном, с густой вуалью на лице, прошла вдоль стены до той самой маленькой дверцы. Она с дрожью вставила ключ в заржавевшую от времени скважину, которая скрипела, сопротивлялась усилию и наконец поддалась.
Гостья оказалась в саду. Она постояла чуток, потом поспешно направилась в элегантный павильон, полускрытый гигантскими кустами олеандров. У входа в павильон меланхолично прогуливался старый слуга, одетый в простую черную ливрею. Заметив незнакомку, он рассерженно крикнул:
Синьора, как вы попали сюда? Уходите Скорее!
Не отвечая, женщина вынула из-за пазухи маленькое золотое распятие и протянула его слуге. Тот мгновенно склонился в глубоком поклоне.
Извольте доставить это распятие вы сами знаете, куда, взволнованно распорядилась женщина.
Слуга взял распятие, посторонился, чтобы гостья смогла пройти в павильон, и отправился во дворец.
Дама же вошла в уединенную комнату, села и стала ждать, прислушиваясь, с бьющимся сердцем.
Прошло более часа. Наконец послышался шум шагов по песку. В проеме двери появился мужчина и посмотрел на гостью со смесью любопытства, недоверия и беспокойства. Дама быстро поднялась. Медленным жестом она открыла свое лицо
Графиня Альма! глухо вскрикнул мужчина.
В иные времена, Родриго, вы меня называли Онората! тихо ответила женщина.
Синьора! сказал мужчина. Здесь нет ни Родриго, ни Онораты Я вижу пред собой графиню Альму, противницу нашей Церкви А я я только скромный грешник, который проводит последние часы своей жизни, замаливая свои ошибки перед Милосердным и Всемогущим Ну садитесь, синьора
Женщина, вся дрожа, повиновалась. Слезы навернулись на ее глаза. Мужчина наблюдал за нею острым, пронзительным взглядом.
Семнадцать лет! проговорила гостья, оглядываясь. Прошло семнадцать лет, как я в последний раз проникла сюда Вы говорите о своих ошибках А кто мне простит мои?
Господь милостив, синьора
Опустив голову, скрестив руки, мужчина ждал и не задавал никаких вопросов.
О! продолжала костья, с тех самых далеких времен я страдаю и плачу. Клятвопреступница, неверная жена. Я изменила своему долгу Мимолетная гордость и амбиции бросили меня в ваши объятия О, как я жестоко наказана! Ребенок, тот ребенок которого я трусливо оставила на пороге храма Сколько раз я мечтала об этой бедной малышке!.. Сколько раз я говорила себе, что те несчастья, которые посыпались на наш дом, стали лишь справедливым наказанием за мое преступление!..
Господь справедлив, синьора
Вам ли говорить мне это! воскликнула в порыве негодованья графиня Альма. Это вы, Родриго, посоветовали мне бросить ребенка. Это из-за вас, Родриго, пострадал род Альма, как пострадали все дворянские фамилии Италии!
Папа не может отвечать за ошибки любовника.
Да, ответила графиня с горечью, да, святой отецВ самом деле, вы больше не Родриго, а я не Онората Значит, я обращаюсь к святому отцу К суверенному понтифику обращаю я свою смиренную мольбу
Говорите, дочь моя, и если только удовлетворение вашей просьбы будет в моих силах, я сделаю это.
Святой отец, продолжала графиня, тщетно пытаясь придать своему голосу твердость, если бы речь шла только обо мне, я бы давно отказалась от этого мира Дверь монастыря прихлопнула бы мой позор, подобно крышке гроба
Это было бы прекрасное решение, живо поддержал папа.
Но я не в праве его осуществить!.. Если бы речь шла только о графе Альбе, то в силу своей моральной слабости быстро приспособится ко всему, что Ваше Святейшество сможет предложить ему в обмен на цитадель Монтефорте.
Граф Альма, прервал папа с той же живостью, может быть уверен, что его ждет в Риме, да даже и в Ватикане, блестящее положение, если ему захочется оставить свое орлиное гнездо Поручаю вам сказать об этом супругу.
Мне нет нужды его об этом информировать, святой отец Граф знает, что сможет получить, если решит сдаться И как часто он об этом мечтает!
Ну и что же ему мешает? Я готов раскрыть ему свои объятья!
Кто мешает ему сдать Монтефорте? Кто мешает мне заживо замуровать себя в монастыре? Моя дочь Беатриче.
Ребенок! Я дам ей великолепное приданое. Я сделаю ее принцессой. Я сделаю для нее еще больше. Я выберу для нее партию, на которую сегодня могла бы претендовать разве что королевская дочка. А человек, которого я ей предназначил, сам, быть может, взойдет на королевский трон И тогда ваша дочь станет королевой! Слышите, Онората, королевой!..
Ваше Святейшество только что назвал меня Оноратой!