Впрочем, конец его личного времени действительно и явно был близок.
Внезапно накатило одиночество
Странное состояние. Чем-то оно напоминало скуку, но скуку легко заглушали его повседневные странствия, бессильные против недуга одиночества, одолевавшего с годами все упорнее и больнее. Простейший рецепт общение. Но с кем? С людьми? О чем же говорить с ними? Посвятить в беду? Что это даст? Поведать о своих снах и видениях? Глупо и невозможно. Неизвестно почему, но довериться кому-либо он считал
себя просто не вправе. И обет молчания довлел над ним как незримая тень, как заклятие.
Он вышел на цементный пол балкона, взял швабру и, дотянувшись ею через выступ стены до окна соседа, легонько стукнул в стекло.
Сосед Саша явился на зов швабры угрюм и озабочен.
Градов привычно кивнул ему на свою балконную дверь мол, заходи
Через пару минут Ракитин сидел на кухне соседа, рассматривая убогую ее меблировку.
Вот, говорил тем временем Градов, насыпая в кружки заварку. Давай-ка, Саша, чайку попьем, тем более есть у меня разговорчик
Натуральный, индийский констатировал Саша, щелкнув ногтем по жестяной банке с изображением тигров, павлинов и, конечно же, обязательных слонов.
Н-да откликнулся невпопад Градов. Так, значит, дело такое Ты кипятку-то наливай, как дома будь Ну, так гляжу на тебя, как маешься ты в комнатенках своих В общем, предлагаю обмен. Я к тебе переезжаю, ты ко мне. И будет у тебя отдельная квартира рай!
Саша задумался.
А-а у тебя же площадь больше Речь о доплате, что ли? спросил он и дунул на чай.
О доплате? Да какая доплата, ми-илый, протянул Градов. Какая доплата, когда мне тебе доплачивать надо! Я ж старый, вдруг случись что, а? «Скорую», к примеру, вызвать Сижу один-одинешенек, а тут сосед будет
Чай класс! похвалил Саша и осторожно положил в рот конфету. Проблема как этот сосед с тобой уживется высказал он сомнение. Сложная личность Да и согласится ли? Для него тоже впору каждый день «Скорую» вызывать, вернее службу по прерыванию запоев
Да куда он денется! Градов невольно крякнул. Как зовут-то его Юра, по-моему?
Юра, Юра, подтвердил Саша без энтузиазма. М-да Что ж. Предложение, безусловно, интересное, резюмировал он. Но как бы не пожалел И потом как это: без денег? В наше-то время
Ты вот что, сказал Градов строго. Я какие надо бумаги подпишу, а уж сопутствующие хлопоты на тебе, понял?
Саша уткнулся носом в объемистую фаянсовую кружку. Затем, проглотив чай, произнес:
Филантропия мне твоя, Михал Алексеевич, неясна. Если за здоровье свое опасаешься, я завтра звонок к себе из твоей спальни проведу. А с квартирой так поступить можем: пиши завещание, а я, как машину продам, с тобой потихонечку начну расплачиваться. Идет?
Да у меня же еще одна есть
И очень хорошо. Я чужое имущество не считаю.
Когда работать начнем? сменил тему Градов.
Ракитин посмотрел на часы. Сказал:
Пожалуй, давай прямо сейчас и покорпим. Авось отыщем какой-нибудь подступ Включаем компьютер, профессор, и за работу.
Через два часа принтер выдал Александру странную картинку. На ней четко проступали два земных полушария, густо испещренных точками, крестиками, прорезанных многочисленными изгибами пересекающихся линий. Следующие листы занимали какие-то рисунки, похожие на путаные диаграммы и переплетения ломаных линий едва ли не графического свойства.
Ну что же, обернувшись на Градова, резюмировал Александр. С иллюстрациями мы разобрались. Теперь надо подобрать ключик к тексту. Садись ближе, объясню, как это делается Наука занимательная, не пожалеешь.
ШУРЫГИН
По получении данной информации шестерни механизма сыска, провернувшись, выбросили на рабочий стол Шурыгина папочку с данными на Воропаева Дмитрия Иосифовича паренька, судя по материалам МВД, ушлого, закаленного в давнем противостоянии с правоохранительными органами, никогда нигде не работавшего, семьею не обремененного, с принципиальным размахом живущего на средства неясного происхождения.
Читая документы, Шурыгин внезапно поймал себя на той мысли, что он, верой и правдой служивший коммунистической системе, напрочь исключавшей в своей структуре подобный антисоциальный элемент, каким являлся этот Воропаев наверняка в недавнюю эпоху красных знамен, классифицировал бы личность такого типа как мусор и грязь, должную быть сметенной в зону, за проволоку, но вот сейчас воспринимался им этот Дима Дипломат как будто бы и вполне приемлемая общественная категория, ничем особенным в своей сути не отмеченная
Он понуро взглянул в окно, на площадь с пригорком газончика, с привычной уже растерянностью секундной, щемящей, не обнаружив на нем серой долговязой фигуры металлического Феликса
«Кому служу? Ради чего? мелькнула неотступная мысль. Утешаю себя, будто бы Родине, а на самом деле Ради кресла и пенсии, вот что на самом-то деле! Все кувырком! Принципы, идеи, да и сама жизнь! Обкладываем какого-то зачуханного Ракитина, Воропаева этого а агенты ЦРУ в правительстве делами ворочают, в парламенте законы сочиняют Да и мы хороши! Патронируем мафию во имя порядка х-ха! Взятки, казнокрадство, рэкет на всех уровнях и во всех формах как руководящий принцип И что сделаешь?»