«Неужели я перестаю понимать подрастающее поколение? спрашивал себя Матвей. Становлюсь ворчливым занудой? Критиковать молодежь признак старости!»
Вместо бесполезных поучений он вовлекал ребят в мужские игры экстремальные условия можно создать разными способами. Не обязательно при этом нарушать закон, злоупотреблять алкоголем или без повода пускать в ход кулаки. Есть средства куда более изысканные.
У тебя сахар нормальный есть? вмешался в его размышления Прохор. Твердый, а не энтот рафинад?
Карелин достал из шкафчика глиняную сахарницу, поставил на стол. У деда аж глаза заблестели. Молодой сосед вызывал у него восхищение самовар бабкин не выбросил, а, наоборот, начистил до блеска; чай наливает из чашки в блюдце, по-старинному, да и в сахаре толк знает.
Через окно в кухню донесся громкий собачий лай. И Прохор застыл, не донеся до рта размоченный кусок сахара.
Кажись, Бешеный опять прибег сюды! Не дай бог, покусаеть моего Тузика! Он приподнял занавеску и выглянул в темноту за окном. Не видно ни зги!
Что еще за Бешеный?
Та пес лохматый! Я его отродясь здеся не видывал. Откудова он взялся на нашу голову? Бяжить навстречу, глазищи вытаращить, слюна из пасти текеть аж мороз по коже! Я слыхал, его в лесу больная лиса покусала. Правда аль нет, кто знаеть?
Если он бешеный, может и на людей наброситься, сказал Матвей. Застрелить бы не мешало.
У тебя ружжо есть?
Нет. Надо ветеринарную службу вызвать.
Старик зашелся то ли сухим кашлем, то ли смехом. Какая служба? Кто это приедет на ночь глядя собаку ловить? Ну и скажет же сосед такое! Будто с луны свалился.
Матвей неожиданно встревожился. С бешеным псом шутки плохи.
У мужиков поблизости ружья есть? спросил он.
Если и были, то пропиты давно. Местные все наскрозь Матрениным самогоном пропиталися!
И большой этот пес?
Во какой! Прохор развел руки в стороны. Прямо чудище! Шерсть дыбом торчить, клыки наружу ужасть! Если ему малец какой попадется кранты, заикой станеть. А если баба брюхатая разродиться посередь дороги. Только у нас тута редко ходють.
В подтверждение или, напротив, в опровержение его слов на улице раздался истошный женский вопль. Матвей, как был в майке, шортах и тапочках вскочил и выбежал вон. Старик, кряхтя, поднялся, засеменил следом. В сенях дверь была настежь, со двора пахнуло холодом. Сентябрь не август, осень свое берет.
Единственный уцелевший фонарь в конце улицы светил тускло, желтый круг от него не мешал темноте скрывать происходящее от людских глаз. Пронзительное тявканье Тузика глушили злобный рык и остервенелый лай других собак.
Тузик! Тузик! Ко мне! сипло кричал Прохор в ночной мрак. Ах ты, неслух! Ужо я тебе покажу! Погоди у меня!
Тузик заливался лаем, ему наперебой вторили псы с окрестных дворов. Из всего этого собачьего хора отчетливо выделялся яростный, захлебывающийся бас, который, несомненно, принадлежал Бешеному. Женщина больше не издала ни звука. Не слышно было и Матвея.
Эй, сосед! позвал старик. Ты живой?
Внезапно в собачьем ансамбле что-то изменилось. Гавканье огромного пса стихло, его сменил вой, оборвавшийся на высокой ноте. Откуда-то из придорожных кустов стремительно выкатился Тузик и радостно бросился в ноги хозяину. За ним к калитке, тяжело ступая, подошел Матвей с женщиной на руках.
Где та зверюка? опасливо косясь по сторонам, спросил Прохор.
Прибил, кажется. Утром поглядим. Женщине плохо надо бы проверить, нет ли укусов. А то придется срочно в больницу везти.
Дед суетливо заковылял вперед, открыл дверь. Матвей внес пострадавшую в горницу, уложил на диван.
Кто такая? Знаешь ее?
Не видал, покачал головой Прохор. Не нашенская! И по одеже городская фифа. Чево она здеся
забыла?
Может, в гости к кому-нибудь приехала? А по дороге на нее пес накинулся, напугал до смерти. В обмороке она. Матвей со знанием дела проверил, нет ли на теле незнакомки укусов. Вздохнул с облегчением. Кажется, обошлось! Неси воду, Прохор Акимыч, будем даму в чувство приводить.
Глава 5
Из приоткрытого окна потянуло дымком, запах отвлек госпожу Гримм. Она выглянула Тихон сгребал граблями листья и траву, носил на кучу, которая лениво разгоралась. Ох, эти русские, что им ни говори, все делают по-своему.
Тихон! крикнула она. Я же просила: до завтра никаких костров!
Ее акцент почти не ощущался, и Тихон не переставал удивляться, как хозяйка ухитряется так чисто говорить на чужом языке.
Так это ж не костер. Это мусор горит, задрав голову, объяснил он.
Ну что с ним будешь делать? Ида Вильгельмовна с сердцем захлопнула створку окна, вернулась за стол, к зеркалу и зажженной перед ним свече. Села, устремила взгляд в зеркальную даль.
Ади! Не молчи.
Поверхность зеркала отражала только беспокойное пламя свечи и напряженное лицо баронессы.
Госпожа Гримм потерла виски она устала от повседневной суеты, вероятно, поэтому разговор с Ади не удавался. Она обвела глазами свою комнату: на полках слой пыли, книги в беспорядке. У нее просто руки не доходят до каждого уголка большого дома, где все должно блестеть. А эти ежедневные завтраки, обеды и ужины? Без Эльзы на баронессу свалилось столько домашней работы, что у нее голова шла кругом.