в Мантинее стали проявляться уже накануне Платейской битвы (Hdt., IX, 77).
Элида была для лакедемонян не менее ценным союзником, чем Коринф. Богатая сельскохозяйственная страна, она распоряжалась сокровищами храма Зевса Олимпийского и располагала большими денежными средствами. Однако в силу своего значения общегреческого Олимпийского центра она была открыта для внешних влияний и в ней, как и в Мантинее, уже в конце Греко-персидских войн обнаружились антиспартанские настроения среди определенной части граждан (Hdt., IX, 77). Поэтому не случайно, что Элида, подобно городам Аркадии, оказалась вовлечена в антиспартанское демократическое движение, во главе которого стоял Аргос. Вероятно, во второй половине 70-х гг. V в. до н. э. в Элиде установилось демократическое правление . Источники свидетельствуют, что уже в 472 г. до н. э. число элланодиков выросло до 10 человек, причем каждый из них избирался от одной из 10 территориальных фил, которые также были организованы в это время. Очевидно, в качестве образца для своей конституции элейцы использовали модель афинской демократии. Вместе с тем необходимо учитывать и активную антиспартанскую деятельность Фемистокла, который оказывал помощь своим друзьям демократам как в Аркадии, так и в Элиде. Победа демократии в Элиде тесно связана с синойкизмом элейских общин, объединившихся в одно государство (Hdt., IV, 148, 4; Diod., XI, 54, 1; Strab., VIII, 3, 2).
Внутренние преобразования в Элиде вдохнули новую жизнь и сделали элейцев более активными в области внешней политики. Данные античной традиции свидетельствуют о том, что победившие элейские демократы начали расширять территорию Элиды на юг до границ Мессении, стремясь покорить Трифилию. В это время наметилось сближение Элиды с Аргосом и аркадскими городами. Так сложилась антиспартанская коалиция, возглавляемая Аргосом.. Активную роль в ее создании, по-видимому, сыграл и Фемистокл. Правда, Афины, где господствующее положение находилось в руках консервативно-аристократических кругов во главе с Кимоном, отмежевались от действий Фемистокла и не вмешивались в дела Пелопоннеса. Более того, они вместе с лакедемонянами преследовали Фемистокла и заставили его, покинув пределы Пелопоннеса, искать убежище в Персии.
В сложившейся ситуации лакедемоняне применяли в отношении к восставшим союзникам насильственные меры так же, как и афиняне в Делосской симмахии (ср.: Thuc., I, 76, 1). Это лишний раз подчеркивает общность черт гегемониальных симмахий Пелопоннесского и Делосского союзов, лидеры которых Спарта и Афины в целях сохранения и укрепления своего господства осуществляли в отношении своих союзников великодержавную имперскую политику. Совершив в конце 70-х гг. V в. до н. э. нападение на Тегею, лакедемоняне нанесли поражение объединенному войску тегеян и аргосцев (Hdt., IX, 35; Paus., III, 11, 7; Polyaen., II, 10, 3; Simon, fr. 122) . Участвовали ли в этом сражении и другие члены антиспартанской коалиции, такие как Элида и Мантинея, не известно. Однако эта победа Спарты не стабилизировала ее положение в Пелопоннесе. Вскоре против Спарты восстали все аркадские города, кроме Мантинеи. В середине 60-х гг. V в. до н. э. лакедемоняне нанесли сокрушительное поражение восставшим в битве у Дипеи (Hdt., IX, 35; Paus., III, 4, 7; VIII, 8, 6; Isocr., VI, 99; Polyaen., I, 41, 1; ср.: Diod., XI, 65, 4) . После этих побед положение Спарты в Пелопоннесе несколько укрепилось. Ей удалось предотвратить раскол в Пелоннесской лиге и расстроить антиспартанскую коалицию. Элида и Мантинея, хотя и имели демократический строй, остались членами Пелопоннесского союза. Однако их отношения с лакедемонянами носили достаточно натянутый характер. Не случайно, что после Никиева мира они вновь вошли в антиспартанскую коалицию, возглавляемую Аргосом и Афинами (Thuc., V, 29, 1; 31, 1 sqq.). Так что утверждение исследователей, что Элида и Мантинея оставались верными союзниками Спарты, отчасти преувеличено. Неспокойным оставалось положение и в остальной Аркадии; в частности, тегеаты после поражения, которое они дважды терпели от Спарты, помогали аргивянам (Strab., VIII, 6, 19).