Решительное сопротивление лакедемонянам оказали опять афиняне. Фемистокл, опасаясь, что спартанцы добьются господствующего положения в амфиктионии, убедил пилагоров проголосовать против предложения Спарты.
После того как потерпело неудачу и это мероприятие лакедемонян, они организовали военную экспедицию в Фессалию во главе с Леотихидом (Hdt., VI, 72; Plut. Moral, p. 859 d; Paus., III, 7, 9). Спартанцы добились успеха и свергли фессалийских правителей Аристомеда и Ангела. Однако полной победы они не достигли, потому что Леотихид (по сообщению Геродота) был подкуплен правящим фессалийским кланом Алевадов. Будучи привлеченным к суду, он бежал в Тегею и там умер. Также не удалось лакедемонянам и их союзникам (особенно Мегарам, Коринфу и Эгине) помешать афинянам в строительстве стен (Thuc., I, 89, 393; Diod., XI, 39 sq.; Nep. Them., 6 sq.; Plut. Them., 19). В это время стены как бы символизировали независимость полиса. Поэтому не случайно то, что требование срыть оборонительные сооружения включалось в качестве условия во многие дипломатические договоры V в. до н. э. Спарта предпочитала, чтобы города материковой Греции оставались неукрепленными, так как это обеспечивало ей беспрепятственное сохранение гегемонии.
Но система коллективной безопасности, которую проповедовали спартанцы, себя не оправдала. Союзники во главе с лакедемонянами не смогли обеспечить защиту Афин и других городов центральной Греции от разорения и опустошения персидскими войсками. Афиняне благодаря деятельности Фемистокла игнорировали требование лакедемонян, и только когда стены были уже возведены, Фемистокл открыто заявил об этом спартанцам. Краткое изложение речи Фемистокла, приведенное Фукидидом, заслуживает внимания. Две мысли, подчеркнутые здесь автором, особенно важны. Фемистокл заявляет, что с помощью сооруженных стен афиняне в состоянии сами защищать своих обитателей, и на будущее время они сумеют различать свои собственные и общеэллинские интересы (Thuc., I, 91, 4). В заключительной части речи Фемистокл говорит, что «тот, кто не имеет равносильных приспособлений для обороны, не может участвовать в общих решениях с мало-мальски одинаковым и равным правом голоса» (Thuc., I, 91, 7). Оба эти замечания, несомненно, указывают на желание афинян осуществлять независимую от Спарты политику и на их гегемонистские устремления.
Таким образом, Спарта не сумела в это время добиться для себя каких-либо важных результатов и укрепить свое господство в Балканской Греции. Инициатором афинского сопротивления лакедемонянам во всех их начинаниях выступал Фемистокл. Правда, к 478 г. до н. э. усилиями Спарты и консервативных афинских кругов он был лишен власти и политического влияния. Это, конечно, вселяло надежду в лакедемонян на сохранение единства в Эллинской лиге.
Вместе с тем Спарта стремилась укрепить в общеэллинском союзе авторитет и гегемонию. Поэтому она вновь обратилась к политике продолжения войны с персами за освобождение эллинских городов. Целью экспедиции, отправленной во главе с Павсанием, было изгнание персов с Кипра и из Византия. Контроль над Кипром закрывал путь в Эгеиду финикийскому флоту, на который главным образом и опирались персы. Предпринятое затем завоевание Византия можно рассматривать как развитие успеха, достигнутого афинянами и другими союзниками в 479/8 г. до н. э. Взятие Сеста обеспечивало афинянам возможность добиваться контроля над Геллеспонтом, Византий же был ключевым центром в Боспорском проливе. Объясняя тиранические действия Павсания по отношению к членам Эллинской лиги, необходимо иметь в виду как личные качества и политические цели самого Павсания, так и задачи, возложенные на него спартанскими властями. События 479/8 г. до н. э. показали, что авторитет Спарты и ее господство в Эллинской лиге были поколеблены. Как свидетельствует весь ход исторических событий, в гегемониальных симмахиях (Эллинская лига также относилась к этому типу союзных объединений) по мере того как союзники все менее считались с лидером, он ужесточал свое руководство, используя насильственные меры. Именно таковыми и были действия Спарты, надеявшейся с помощью Павсания усилить свое господство над союзниками (ср.: Plut. Arist., 23). Другая причина жестокого обращения Павсания с представителями союзных полисов заключалась в его личных качествах, а также в стремлении установить свое господство в Элладе, опираясь на персидскую помощь. Большинство союзников, среди которых особенно выделялись те, кто со времени самосского совещания установили тесные контакты с Афинами, заставили лакедемонян отозвать Павсания.
Немалая заслуга в деле консолидации вокруг Афин недовольных
Павсанием членов Эллинской лиги принадлежала Аристиду. Источники сообщают о его обходительности и мягкости, а также о том, что он обладал качествами организатора и талантливого политического деятеля. Согласно Диодору (Diod., XI, 44, 6), Аристид, умело используя возникшие в Эллинском союзе противоречия, устраивал в городах совещания и благодаря личным связям склонял союзников на сторону афинян (ср.: Plut. Arist., 23, 3). Плутарх утверждает, что Аристид во время бесед с навархами и стратегами греков, недовольных Павсанием, убеждал их организовать против него заговор. После этого самосец Улиад и хиосец Антагор совершили нападение на Павсания, когда он на своем корабле вышел в открытое море .