привлекательности, он образовал это имя от слова «маг¬ нит». Только ребенку придет в голову сравнивать какую- то пригоршню листьев с Атлантическим океаном. Все эти маковки деревьев, если их собрать в охапку, сгодятся разве что на скромный букетик, чтобы украсить грудь Нептуна. Хорошо сказано, дядюшка, но вы, кажется, хватили через край. Здесь на мили и мили кругом нет ничего, кро¬ ме листьев. А что особенного в вашем океане? Сравнила! рассердился дядюшка, нетерпеливо выдергивая у нее локоть, ибо руки он глубоко засунул в карманы красного суконного камзола, какие были в ходу у тогдашних модников. Что за сравнение, Магни! Ну где, скажи, тут пенистые волны? Где голубая вода, и соленые брызги, и буруны, и опять же где киты, и свирепые тай¬ фуны, и непрерывное бултыханье волн на этом несчастном клочке леса, дитя мое? А найдете вы на море эти зеленые султаны деревь¬ ев, благословенную тишину и пьянящий запах листьев и все это зеленое очарование? Найдете вы что-либо подобное на море, дядюшка? Вздор, Магни! Кабы ты хоть что-нибудь смыслила, ты знала бы, что зеленая вода проклятье для матроса! Все равно что зеленый новичок на вахте. Но при чем же тут зеленые деревья? Чш-ш-ш! Слы¬ шите? Это ветерок дышит в листве. Уж если тебе нравится ветер, девочка, послушала бы ты, как воет в снастях норд-вест! А где у вас тут штор¬ мы и ураганы, где муссоны и пассаты 1 в этой богоспасае¬ мой лесной стороне? Я уж не говорю про рыбу ее здесь и в помине нет. Что ж, здесь тоже бывают нешуточные бури, это видно с первого взгляда. А лесные звери разве их срав¬ нить с рыбами! Это как сказать, заявил дядюшка с непререкае¬ мой авторитетностью бывалого матроса. Чего нам не по¬ рассказали в Олбани 2 про хищных зверей и что будто мы с ними столкнемся, а ведь нам не попалось ничего такого, 1 Муссоны сезонные ветры, зимой дующие с суши на мо¬ ре, а летом с моря на сушу. Пассаты ветры, постоянно дующие в близких к экватору частях океана. 2 Олбани один из старейших городов Северной Америки (сейчас административный центр штата Нью-Йорк). 10
что испугало бы даже тюленя. Я так полагаю, что ника¬ кие дикие звери не могут сравниться с акулой южных широт. Посмотрите-ка, дядюшка! воскликнула племянни¬ ца, которую больше занимала величественная красота бескрайнего леса, чем доводы ее почтенного родственни¬ ка. - Вон там, над верхушками деревьев, вьется легкий дымок. Неужто гдесь люди живут? А ведь верно! подтвердил старый моряк. Дым говорит о присутствии людей, а это стоит тысячи деревьев. Надо показать его Разящей Стреле с такого дикаря еще станется: проскочит мимо гавани, так ее и не заметив. Там, где дымок, должен быть и камбуз 1. И дядюшка, вынув руку из кармана, тронул стоявшего рядом индейца за плечо и показал
ему на чуть заметный виток дыма, который вырывался из лесной чащи примерно за милю от них и, расплываясь почти невидимыми струй¬ ками, бесследно исчезал в дрожащем воздухе. Тускарора был одним из тех внушительного вида вои¬ нов, которые чаще встречались среди коренного населения страны в прошлом веке, нежели в нынешнем; он достаточ¬ но терся среди колонистов, чтобы познакомиться с их обы¬ чаями и даже языком, но почти не утратил первобытной величавости и естественного достоинства, присущих вож¬ дям индейского племени. К старому моряку он относился: дружелюбно, но с заметной сдержанностью, ибо индеец, встречавшийся с офицерами на военных постах, где бывал частым гостем, не мог не понимать, что перед ним лицо подначальное. От невозмутимой замкнутости тускароры веяло таким сознанием своего достоинства, что Чарльз Кэп ибо так звали нашего моряка не решался даже в минуты безудержного бахвальства обращаться с индей¬ цем запанибрата, хоть их путешествие длилось уже боль¬ ше недели. Но сейчас этот дымок, курившийся над лесной глухоманью, так же взволновал моряка, как, бывало, вне¬ запное появление паруса в море, и впервые за время их знакомства он отважился тронуть индейца за плечо. Зоркий глаз тускароры сразу же различил в воздухе колечки дыма. С минуту он стоял, слегка привстав на носки и раздувая ноздри точь-в-точь оленьг почуявший в 1 Камбуз корабельная кухня. И
воздухе смутную угрозу, и вперив в пространство недвижный взгляд, словно ученый пойнтер, ждущий хозяй¬ ского выстрела. Потом, опустившись на пятки, издал чуть слышное восклицание, столь же характерное для индейца, как и его воинственные вопли; больше он ничем не выдал своего волнения. Лицо его сохраняло неподвижность маски, и только быстрые черные орлиные глаза вниматель¬ но обшаривали лиственную панораму, точно стараясь не упустить ничего заслуживающего Внимания. И дядя и племянница понимали всю опасность предпринятого ими путешествия по нехоженым, диким местам, но ни тот, ни другая не могли судить, добро или зло вещает им эта неожиданная близость человека. Где-то здесь охотятся онеиды или тускароры, Разя¬ щая Стрела, сказал Кэп, называя своего спутника-ин- дейца его английским именем. Неплохо бы к ним при¬ соединиться. Эх, соснуть бы ночку на удобной койке! Вигвам нет, ответил Разящая Стрела с обычной невозмутимостью. Слишком много дерево. Но должны же здесь быть индейцы. Может, кто из ваших старых земляков, мастер Разящая Стрела? Не тускарора, не онеида, не мохок бледнолицый! Черта с два! Ну, знаешь, Магни, такое даже моряку не сморозить. Мы, старые морские волки, носом отличаем дух матросского табачка от солдатской люльки или логово неопытного новичка от койки заправского матроса; но даже старейшему адмиралу во флоте его величества не отличить по дыму из камбуза королевское судно от простого уголь¬ щика. Мысль, что где-то по соседству в этой глуши обретаются человеческие существа, взволновала его прелестную спут¬ ницу; румянец еще живей заиграл на ее свежих щечках и глаза заблестели; но и она растерянно повернулась к сво¬ ему родичу и сказала нерешительно (обоим им не раз при¬ ходилось дивиться необыкновенным познаниям тускароры, его, можно сказать, вещему инстинкту): Огонь бледнолицего! Но он не может этого знать, дядюшка! Десять дней, назад, дорогая, я бы в этом поклялся, а сейчас уже не поручусь. А дозвольте вас спросить, Разя¬ щая Стрела, с чего вы взяли, будто это дым бледнолицего, а не краснокожего? Сырой дрова, ответил воин наставительно, словно 12