Ну что, Людочка, волнуетесь? за все время их знакомства академик, пожалуй, впервые обратился к девушке так неформально. Было видно, что еще не известно, кто из всех членов экипажа волнуется больше: Плужникова, которая никогда не бывала в подобных экспедициях и не могла догадываться обо всех подстерегавших их возможных опасностях, или академик и Жора Портнов, которые уже неоднократно совершали подобные погружения. Правда, на такую глубину всем троим приходилось опускаться впервые.
И не в таких передрягах бывали, голосом морского бродяги проскрипел Жора, непрерывно вращая какие-то рычажки, щелкая тумблерами, клавишами. Плавали. Знаем, добавил он, деловито постукивая ногтем по шкале то одного, то другого прибора.
А вдруг на нас нападет какое-нибудь гигантское, неизвестное чудовище? мечтательно произнесла девушка, очевидно, вспомнив какой-то фантастический роман. Я совсем недавно читала в какой-то газете, что в этих широтах водятся гигантские кальмары
Не читайте никаких газет, посоветовал академик Коноваленко, особенно идиотских и особенно на свежую голову. Пятиминутная готовность к погружению, произнес он, по привычке поднеся ко рту диктофон.
Прямо как в космос собираемся, прошептала девушка, глядя расширенными от восхищения глазами, как под руками опытного пилота Жоры небольшое пространство батискафа начинает оживать, освещаясь десятками разноцветных лампочек, мониторами и шкалами многочисленных приборов с цифрами и данными.
Считайте, что мы туда и летим, отозвался академик, внимательно прислушиваясь к докладам и не переставая наговаривать что-то в свой «походный журнал». Еще неизвестно, что больше изучено космос или арктическое дно океана.
Владимир Феоктистович, в тесном пространстве батискафа голос капитана «Академика Королева» прозвучал неожиданно громко. Ни пуха вам ни пера!
К черту чуть подсевшим голосом отозвался Коноваленко, и экипаж глубоководного аппарата почувствовал, как толстые тросы качнули их батискаф, отрывая его от палубы, а уже через минуту воздушная качка сменилась морской.
Мы на поверхности, доложил Портнов, начинаю погружение
Через восемь часов ждем вас обратно, снова пожелал голос капитана научно-исследовательского судна, счастливо!
Ну, с богом, тихо прошептал академик, и небольшое, хрупкое на вид подводное суденышко стало медленно опускаться к намеченной цели.
Глава 5
Корпус батискафа справился бы и с таким давлением. Погружение должно было занять еще около часа, и нервничать особо пока не стоило. Да и повода пока, тьфу-тьфу-тьфу, не имелось.
С «Академика Королева» то и дело справлялись о ходе погружения, и даже по голосу можно было догадаться, что наверху нервничают не меньше тех, кто сейчас все глубже уходил под воду. Капитан научно-исследовательского судна то и дело справлялся о состоянии экипажа и батискафа, готовый в любую минуту прийти на помощь. Хотя, случись что, вряд ли «Академик Королев» смог бы чем-нибудь помочь, особенно когда глубиномеры стали показывать отметки больше тысячи метров.
Впрочем, само погружение на двухкилометровую глубину было делом не самым сложным и не пугало начальника экспедиции Коноваленко. Оказавшись на дне, предстояло выполнить целый ряд научных изысканий, бурение скважины на несколько десятков метров, забор проб грунта, воды и еще с десяток всяческих манипуляций, в том числе установка на арктическом дне российского триколора.
Жора Портнов был опытным пилотом-глубоководником: этого у него не отнимешь. Но вот бурильщиком его назвать можно было с натяжкой. Да и не знал Владимир Феоктистович такого специалиста-универсала, способного и батискафом мастерски управлять, и быть асом в глубоководном бурении. Это вот только их барышня специалист широкого профиля.
Коноваленко краем глаза глянул на девушку. Та сидела и широко распахнутыми глазами смотрела в небольшие мониторы двух камер внешнего обзора. Картинка за бортом была, конечно, не телевизионного качества, похуже, да и обзор не такой, как на пятиметровой глубине Красного моря, но полюбоваться все-таки было чем. Формами жизни просторы Северного Ледовитого океана матушка-природа тоже не обделила. Не тропическое буйство красок, конечно же, но свои прелести были и здесь.
Владимир Феоктистович, мы на месте, доложил Портнов, и в подтверждение его слов экраны внешних мониторов заволокло взвесью донного ила и песка. Уложились точно в график, Жора глянул на часы, даже на три минуты раньше, удовлетворенно добавил он, довольный и собой, и тем, что первая фаза задания прошла так удачно.
Та-а-ак, академик с азартом потер ладонью о ладонь, приступим, так сказать, к основной части нашей работы, он поудобнее устроился рядом со своим подчиненным, водрузил на нос очки и стал внимательно смотреть в мониторы, изучая небольшой освещенный пятачок морского дна хребта Ломоносова, на котором сейчас покоился батискаф. Знаешь что, Жора, задумчиво пробормотал геофизик, не отрываясь от экранов, давай-ка мы возьмем пробы прямо здесь. А потом продвинемся чуть в сторону, вот сюда, Владимир Феоктистович ткнул пальцем в дисплей, на котором тонкой зеленой линией были изображены причудливые очертания морского дна. Сколько до этой точки? академик указал на угол картинки. Хотя бы примерно?