Слушай, Сергей, серьезно сказал Тиндарид, у дяди Терентия большие проблемы. Ты можешь прилететь? Только срочно!
Что случилось? насторожился Сергей.
Рахмон Наккаш помнишь такого? совсем прижал дядьку, обрисовал
ситуацию Искандер. Наккаш пробился в депутаты меджлиса, ЮрТепе уже как бы его вотчина, да почти что феод. Творит, что хочет. И вся его банда при нем, как штурмовики при Адольфе. МирАрзал в помощниках ходит
А погранцы? перебил друга Сергей.
Какие? горько сказал Тиндарид. Застава уже лет десять как закрыта. У нас теперь даже мост через Пяндж не охраняется, ну тот, что в Хороге Никаких шансов! Ты слушай, пока меня не прервали. Дяде известна тайна, про кхм в общем, про одну пещеру (Сергей почувствовал мимолетное раздражение: от друзей у них секреты!), а Рахмон думает, там сокровища! И он устроил настоящую охоту на дядю, выжил его из дому, обложил, как как не знаю кого. Терентий скрывается в горах за АкМазаром, но в прятки с Наккашем играть бесполезно долина тупиковая, а вход, он же и выход, Рахмон блокировал. Да ты и сам знаешь Дядю надо спасать, сказал Тиндарид с напором, а положиться мне не на кого, местные трусят, а ты далече
Не теренди, оборвал его Сергей, совесть у меня еще есть, и память не отшибло. Надо так надо. Сегодня и вылетим, я и дружбан мой.
Через блокпост не прорывайтесь, присоветовал повеселевший Тиндарид, назовитесь лучше какиминибудь, там, кикбоксерами. Завтра праздник, а бои без правил это номер обязательной программы. Вас пропустят без разговоров
А что хоть за праздник? осведомился Сергей, но Тиндарид уже бросил трубку. Чтоб этим «перестройщикам» долбаным сказал он с чувством, пока набирал номер мастерской. Алле! Кто это? Мишка, ты? Покличь там Тагирыча, скажи срочно!
Да он тут! ответил невидимый Михаил и передал трубку.
Алло, босс! заговорил телефон смачным тенором. Пролетариат на связи! Низы смиренно внимают верхам!
Сергей вздохнул неисправим! и сказал:
Эдик, помнишь Искандера? Он еще в позатом году приезжал!
А як же! Искандер как же его трындибрынди Тиндарид! Характер зюйдический, истинный грек
Ему надо помочь. Ты со мной?
Как прикажете, босс!
Какой я тебе босс, морда кавказская?! рассердился Сергей.
Молчи, угнетатель!
Ты можешь серьезно, балда?!
Сам балда! Чего ты ерепенишься? Надо так надо! Нешто мы без понятия?
Учти, честно предупредил Сергей, там и убить могут!
«Мне сладостен напев трассирующей пули!» продекламировал Эдик и добавил значительно: Как говорил мой дед Могамчери: «Не того спасай, кто тебе роднёй доводится, а того, кто тебя самого спасал!» Так я в аэропорт?
Пулей!
Рикошетирую! хохотнул Эдик, и трубка издала короткие гудки.
Москва Домодедово. Домодедово Душанбе. Душанбе Хорог. По Памирскому тракту Сергей с Эдиком добрались на попутке до самого ЮрТепе. Еще в российском стольном граде они оба вырядились в бесформенные тренировочные штаны и длиннющие футболки, безразмерные куртки, крутые кроссовки и шапочки«чеченки». Прямтаки, дуэт рэперов на гастролях. И удобно, и образ кикбоксеров поддерживает на уровне.
«Микрик» остановился, не доезжая до кишлака, тормознули их на блокпосту, у двух штабелей бетонных панелей, зажавших дорогу. Трое бородачей в камуфляже, с автоматами и с поколями на бритых головах, одинаковые, как тройняшки, лениво подошли к автобусу.
Слишь, ты? обратился тот, что слева. Кто куда?
Бойцы, не моргнув глазом, ответил Сергей. На туй.
Приза хотим! ухмыльнулся Эдик. А хорош ли приз у Рахмонджон?
Ай, хорош! зацокал языком тройняшка. Двухкилограммовый джип!
«На героин меряют!» поразился Сергей и хлопнул ладонью по микроавтобусу:
А этот сколько потянет?
Этот? тройняшка скатал губы трубочкой. Грам двестьтрист Тошность, слишь, никогда не биват лишний! пошутил бородатый и махнул рукой прибывшим: Пожаловат!
«Добро пожаловать!» перевел Сергей и раскланялся с тройняшками.
Ну, блин прокомментировал Эдик. Вообще!
И двинулся, как привык, «на четвертой скорости».
Тормози, осадил друга Сергей. У них тут туй! «Слишь»?
Да, по всем признакам, в кишлаке был праздник отовсюду шел шум и гам, рыдала домра и сыпал рубаб, а ветерок доносил аппетитный запах плова.
Сегодня ж шестое ноября! осенило Чанбу.
И что? удивился Лобанов.
Совсем отсталый! насмешливо покачал головой Эдик. День конституции у них, понял?
Тут на центральную улицу ЮрТепе, заглушая домры и рубабы, вышел самодеятельный оркестрик. Краснорожий толстяк дул в трубу, тужась до предынсультного состояния, валторны выли и
стенали, а ударнее всех трудился барабанщик, колотя по барабану и гремя тарелкой.
Стараясь не обращать внимания на галдеж, Сергей обшарил взглядом улицу. Узкую и пыльную, ее обжимал двойной ряд дувалов, глинобитные дома отворачивались от улицы, пряча дворы. Шуршала жесткая осенняя листва чинар.
Гляди, кто пожаловал! шепнул Эдик, тыча подбородком в сторону блокпоста. Сергей глянул.
К ЮрТепе, подскакивая на буграх, пылил «Мерседес» с мигалкой. За ним, на почтительном отдалении, следовала пара черных джипов.