Наблюдая за тем, как кипит море, обрушающее на пляж всю свою мощь, как небо разрывается при каждой новой вспышке молнии, Джек чувствовал себя слишком спокойно и расслабленно. По большей части он грешил на побочное действие стимулятора и уж совсем не на готовность принять возможный печальный исход. Логика подсказывала ему, что нужно встать, добраться до шлюпки, занять одно из сидений и дожидаться окончания шторма в условиях повышенной безопасности. Однако он просто считал это лишним и ненужным. Чтобы хоть как-то унять негодование здравого смысла, Джек застегнул страховочные ремни.
Откинувшись на спинку кресла, он смотрел на льющиеся с небес потоки воды, растекающимися по иллюминатору, и чувствовал, как его сознание постепенно погружается в нечто тёплое, мягкое и уютное. Волны не прекращали накатывать на пляж и корму «Балморала», небо всё так же озаряли молнии пара даже ударила во что-то на берегу, совсем близко к звездолёту, но Джеку не было до этого никакого дела. Хотелось только кружку горячего чая, а лучше грога: дожидаться окончания шторма на пару с хорошим напитком было бы гораздо приятнее. Фоном Джек услышал голос своего напарника: Стивен вдруг затянул «Огни родного дрома», старую песню, всё ещё любимую матросами, докерами и пилотами, особенно в моменты,
когда вечер долгий, погода ненастная и все уже поднабрались. Кто-то начал подпевать, Джек бы и сам с радостью присоединился, но музыка подействовала на него, как снотворное. Бросив прощальный взгляд на приборную панель, первый пилот убедился в отсутствии сигналов аварийной индикации и со спокойной душой позволил своему сознанию провалиться в забытье.
***
Было ярко.
Настолько ярко, что глаза заболели, стоило разлепить веки. Джек поначалу решил, что отправился прямиком в Вечность и видит пред собой свет её Врат. Однако наваждение быстро прошло, и пилот понял, что находился ровно там, где и уснул: в собственном кресле в кабине «Балморала». Сквозь остекление пробивались солнечные лучи и совершенно бесцеремонно били ему в лицо. Джек прищурился и попытался прикрыться от света ладонью. Последнее вызвало приступ малоприятных ощущений в руках мышцы за время сна будто окаменели и не с первого раза согласились подчиниться командам мозга. Высказав пару нелестных эпитетов в адрес стимуляторов, Джек всё же смог поднять ладонь и осмотрелся.
Помимо него в кабине находились Уолсли и Лесли, оба блаженно витали во снах. Джек заметил, что свет локального светила не падал на их лица, и счёл это вопиющей несправедливостью вселенского масштаба. Также здесь был и Тори, свернувшийся клубком на капитанских коленях. Остальных Копчёных рядом не наблюдалось: Джек решил, что им хватило сил и желания добраться-таки до одной из шлюпок. Поблагодарив Вечность за общее спасение, пилот расстегнул страховочные ремни и встал. Тут же всё его тело испытало схожий набор ощущений, что был при попытке пошевелить руками. Джек невольно сжал зубы, но удержал себя от того, чтобы бессильно рухнуть обратно в кресло. Ему жутко хотелось пить, и он готов был на многое, лишь бы добраться до камбуза и утолить жажду.
Как только боль отступила, Джек направился в сторону трапа. Нельзя было сказать, что движения давались ему тяжело, но он чувствовал себя откровенно вялым и измотанным, будто накануне в течение стандартных суток разгружал тяжёлую автоматическую баржу с чугуном. Спустившись в коридор, Джек услышал совершенно немелодичный храп, доносившийся из раскрытого люка в каюту Де Мюлдера. Затем пилот увидел странного вида кулёк, лежавший на стыке переборки и палубы возле лазарета: им, при более внимательном рассмотрении, оказался завернувшийся в халат Нанда. В кают-компании Джек нашёл только Дэниэла Густав, очевидно, смог дотянуть-таки до своего любимого машинного отделения, которое вряд ли променял бы на шлюпку.
Добравшись до камбуза, пилот схватил первую же условно удобную для питья ёмкость и, наполнив её до краёв, влил в себя не меньше двух пинт воды. Жить после этого стало заметно легче и веселее. Вытерев губы о рукав блузы, Джек почувствовал непреодолимое желание закинуть что-нибудь в «топку» и выбраться на обшивку. Соорудив нечто, похожее на сэндвич, пилот жестоко расправился с ним, а после вернулся в кабину. При его появлении Тори проснулся и, лениво потянувшись, стал внимательно следить за тем, как пилот возится с аварийным люком. Джек невольно улыбнулся, когда его обдало волной свежего воздуха с приятным запахом морской соли. Поднявшись по эвакуационной лестнице, он прищурился, достал солнцезащитные очки и, оказавшись на обшивке, двинулся в сторону остекления пилотской каюты. Там Джек и плюхнулся, свесив ноги по борту.
Виды вокруг разительно отличались от тех, какими планета приветствовала их в момент крушения. Не было никаких намёков ни на тучи, ни на дождевую бахрому, ни на ослепительно яркие вспышки молний. По лазурно-голубому небу неторопливо плыли редкие пушистые белоснежные облака, звезда, игравшая роль местного солнца, щедро лила на поверхность планеты свет и делилась своим теплом. Присмотревшись, Джек заметил крылатых животных, которых смело готов был назвать «птицами»: они обладали довольно схожим строением тела и полноценным оперением. Пилот отчётливо слышал на фоне шума прибоя их резкие крики.