© Юрий Левитанский, 2005
© «Время», 2005
* * *
Стороны света (1959)
«Что я знаю про стороны света?»
«В ожидании дел невиданных»
«Грач над березовой чащей»
«Откуда вы приходите, слова»
Пейзаж
поединок,но в нем схлестнулись не шутятугие нити паутинок с тугими каплями дождя.И после краткой подготовки,над перелеском покружив,повалят листья, как листовки, сдавайся, мол, покуда жив.И сдачи первая примета белесый иней на лугу.Ах, птицы, ваша песня спета,и я помочь вам не могуТаков пейзаж. И если дажеего озвучить вы могли б чего-то главного в пейзаженедостает, и он погиб.И все не то, все не годится и эта синь, и эта даль, и даже птица,ибо птица второстепенная деталь.Но, как бы радуясь заминке,пока я с вами говорю,проходит женщина в косынкепо золотому сентябрю.Она высматривает грузди,она выслушивает тишь,и отраженья этой грустив ее глазах не разглядишь.Она в бору как в заселенномво всю длину и глубинуогромном озере зеленом,где тропка стелется по дну,где, издалёка залетая,лучи скользят наискосоки, словно рыбка золотая,летит березовый листок.То простодушно-величава,то целомудренно-тиха,она идет,и здесь началокартины, музыки, стиха.А предыдущая страница,где разноцветье по лесам, затем, чтоб было с чем сравнитьсяее губам, ее глазам.
Мальчики Из старой тетради
«За стеною голоса и звон посуды»
«То снега да снега»
В оружейной палате
литье,и моей рубахи штапель, и обличие мое.Шел я улицей ночною, раздавался гул шагов,и мерцало надо мною небо тысячи веков.И под этим вечным кровом думал я, спеша домой,не о зеркале Петровом об истории самой,о путях ее негладких, о суде ее крутомбез опаски, без оглядки перед плахой и кнутом.Это помнить не мешает сколько б лет ни утекло,все исправно отражает неподкупное стекло.Люблю осеннюю Москву в ее убранстве светлом,когда утрами жгут листву, опавшую под ветром.Огромный медленный костер в конце аллеи где-тогудит, как траурный костел, там отпевают лето.И тополь гол, и клен поник, стоит, печально горбясь.И все-таки своя у них, своя у листьев гордость.Ну что с того, ну что с того, что смяты и побиты!В них есть немое торжество предчувствия победы.Они полягут в этот грунт, собой его удобрят,но их потомки их потом припомнят и одобрят.Слезу случайную утрут, и в юном трепетаньесамопожертвенный их труд получит оправданье.Парит, парит гусиный клин, за тучей гуси стонут.Горит, горит осенний клен, золою листья станут.Бульвар ветрами весь продут, он расстается с летом.А листья новые придут, придут за теми следом.
Первая кровь Из старой тетради
«Каждое утро ходит отец за хлебом»
«В городском нестройном гомоне»
Синяя лампочка
«Окна домов»
встречалисветом веселья, цветом печали.Лампа горит, абажур, свеча ли тысячи окон, тысячи глаз.Эти взирают на мир надменно,эти бесстрастно, недоуменно,эти так горестно и смиренно веки опущены, свет погас.Где бы ни жил, куда ни поеду,с вами люблю затевать беседу,то ли по свету, то ли по цветувдруг угадать, что таится заВечер, опять тебя жду затем лишь,что в темноте ты опять затеплишьокна домов, улиц ночных удивительные глаза.
«Древнее, неразгаданное пространство»
Огонь
Надпись на камне Джордано Бруно
Ледяная баллада Из старой тетради
«Промельк мысли. Замысел рисунка»
играешь безрассудно.Ты рискуешь. Ты теряешь в темпе.Это уже пахнет вечным шахом.Просто крахом пахнет, наконец.А рассудок он играет точно(ход конем как выпад на рапире!),он, рассудок, трезво рассуждает,все ходы он знает наперед.Вот он даже пешку не берет.Вот он даже сам предупреждает:что вы, сударь, что вы, так нельзя,шах, и вы теряете ферзя пропадает ваша королева!..Но опять все так же где-то слевараздается мерный этот звук тук да тук, и снова тук да тук(сердце бьется, сердце не сдается),тук да тук, все громче, тук да тук(в ритме карандашного наброска,в ритме музыкального рисунка,в ритме хореической строки) чтоб всей силой страсти и порыва,взрыва, моментального прорыва,и, в конце концов, ценой разрывапобедить, рассудку вопреки!
Птицы в Кишиневе
«К птичьему прислушиваюсь крику»
Как отдыхает вино
Женщина, которой ничего не нужно
думаете?Ничего не делаете. Ни о чем не думаете.Пусто засыпаете. Пусто просыпаетесь.Да и то лишь кажется, будто просыпаетесь.В накуренном зеркале ваши руки дремлющие,ваши губы дремлющие, ничего не требующие.И кровать спальная будто место лобное.Что-то в груди треснуло. Что-то в душе лопнуло.Под упругим свитером все мертво-мертвенно.Сигарета с фильтром дымит, дымит медленно.А много ли истрачено того тепла женского?Давно война кончена, и спросить не с кого.А вы все боль копите, в вине горе топите то ли горе топите, то ли в море тонете.Тонете, тонете, уже не просыпаетесь,и лишь на дне снится вам, что вы просыпаетесь.