Казак вытаращил глаза от удивления.
Штурм? Ночью? На лошадях
Я тоже ничего не понял. Не, если господа кучумовцы действительно хотят попробовать в конном строю преодолеть рогатины, ров, а затем и пятиметровые стены, то мы всей душой «за».
Как говорится, милости просим. Беспричинный суицид во вражеской армии нам только на руку. Колоссальная экономия пороха и сил. Но сильно рассчитывать на коллективное помешательство как-то глупо.
Татары! заорал я во весь голос.
Через секунду мой крик подхватили другие, потом кто-то ударил в колокол, и со всех изб, на ходу застегивая доспехи-куяки, посыпались казаки.
На стену взобрался Ермак, Матвей, сотники и другие. Лица недоуменные.
Ермак Тимофеевич, что происходит? спросил я.
Не знаю, коротко и сурово ответил он. Что-то задумали.
Всадники их были тысячи остановились метрах в двухстах пятидесяти от стен. Можно было бы выстрелить, толпа-то стоит большая, но команды пока не было.
И вдруг
Среди татар начали появляться маленькие огоньки. Один, другой, третий, двадцатый, сотый
А затем татары ринулись вперед.
Все стало ясно.
У них с собой были огненные стрелы.
Подъехав метров на сто или ближе, всадники выпускали стрелу по городу, затем отъезжали назад. Там, в отдалении, поджигали вторую стрелу, и снова бросались ближе, чтобы запустить вверх маленький огонек.
Сначала их было несколько десятков, затем сотни, а потом, за считанные секунды, небо превратилось в живой огненный поток, пульсирующий и растущий прямо на наших глазах.
Картина не оторвать глаз от этой картины. Ужасно и одновременно завораживающе красиво. Тысячи огненных стрел плавно поднимались к небесам, достигали наивысшей точки и устремлялись вниз, по плавной дуге, прямо на город.
И всё это в полной, пугающей тишине. Никаких криков, труб, барабанов лишь тихий свист огня в воздухе.
Прячьтесь! закричал Ермак. Будьте готовы тушить!
Мог бы и не говорить. Все мгновенно поняли, что происходит, и спрятались за толстенными бревнами стены.
Пламя на стрелах мерцало и пульсировало, словно живое. Они впивались в деревянные стены, втыкались в землю, застревали в крышах изб и сараев. Иногда они разбрасывали искры, которые тут же гасли в сырой глине, покрывающей стены и крыши.
Стрелы падали, как метеоритный поток. Как огненный дождь, посланный богами на людей.
Несколько стрел воткнулась в деревянный настил рядом со мной и продолжили гореть. Но здесь они вреда не принесут толстая доска легко не загорится, а наши доски еще и все в глине.
Весь город, все крыши были усеяны горящими огоньками.
Но они не превращались в большое пламя. Пожары не разгорались. Меры, которые мы приняли, оказались эффективны. Глина и матушка-земля надежно сберегали наши постройки.
Раненых я тоже пока не видел, хотя что тут ночью разглядишь. Но никто не стонал от боли, и никого не тащили к лекарне.
Даша, ради Бога, не вздумай выйти сейчас на улицу. Плохая погода. Идет колючий огненный дождь.
Со стен начали стрелять. Из пищалей, луков и арбалетов. Пушки пока молчали. Ночь, расстояние большое, но наверняка не для одного татарина запуск огненных стрелд станет последним, что он сделает в своей жизни.
Смотрите на пристани! резко прокричал кто-то рядом. Проверьте струги, струги!
Я слез со стены, и, ежесекундно ожидая, что в меня вопьется стрела, побежал к реке. Ворота были открыты.
Возле берега, где стояли наши струги, также виднелось множество огоньков стрелы падали на землю, втыкались в щиты, закрывавшие наши лодки. На одной из них, к сожалению, начинал разгораться пожар. Но несколько казаки с вёдрами воды уже бежали к ней, поэтому больших неприятностей можно было не ожидать.
На стенах тоже быстро тушили огонь, хотя большая часть стрел гасла сама. Избы тоже не пострадали ан нет, обманываю.
Слева внезапно возникло небольшое зарево. Я подбежал и увидел, что загорелся небольшой сарай, которому очень «повезло» он оказался буквально истыкан огненными стрелами. Похоже, более опасными оказались те, которые впивались не в крышу, а в стены. В таком случае языки огня «лижут» дерево своей верхней частью самой горячей.
Пламя охватило часть крыши и быстро разгоралось, отбрасывая красные, тревожные отблески на соседние строения. Но люди уже были там. Несколько вёдер воды, песок, мокрые шкуры, и огонь побежден.
Наверное, на этом сарае экономили глине, когда готовились. Или поленились, что более вероятно.
Я снова понялся на стену. Очень хотелось отомстить за нападение. За то, что город хотели спалить дотла.
Темно, но я не промахнусь.
Я поднял арбалет. Вот он, вражеский солдат. Скачет ближе с горящей стрелой. Много пакли наматывали татары, и горючего материала не жалели. Тяжелые стрелы становятся, совсем издалека их не запустишь.
Выстрел.
Лошадь от неожиданно
натянувшихся поводьев чуть ли не встала на дыбы. Горящая стрела упала на землю, а за ней и всадник. Испуганная лошадь, потеряв хозяина, побежала к татарскому лагерю.
Вражеский солдат был убит, не ранен. Лежал не шевелясь.
Теперь он так и останется здесь до конца штурма мертвых татары в таких ситуациях не забирают.
Второй раз я выстрелить не успел. Огненный дождь прекратился, и татарская конница, подхватив своих раненых, понеслась обратно.