Широчайшие познания Уильяма Шекспира греческая риторики и мифология, устных и литературных традиций древних греков, касающиеся богов и мифологических героев, воззрений древнегреческих философов на природу, а также предыстория возникновения космизма, являясь исходным материалом, предоставляли неограниченные возможности для размаха творческого воображения и взлёта фантазии поэта и драматурга при написании сонетов и гениальных пьес.
Древнегреческие мифы легли в основу произведений Шекспира, включая такие классические произведения, как «Илиада» и «Одиссея» Гомера, «Труды и дни» и «Теогония» Гесиода, «Метаморфозы» Овидия и драмы Эсхила, Софокла и Еврипида. Это были завораживающие мифы, повествующие об сотворении богов и мироздания в целом, борьбе между богами за господство и триумфе Зевса, любовных похождениях
и ссорах богов, а также влиянии богов, на мир смертных, включая их связь с природными явлениями, такими как грозы или смена времён года в их непосредственной связи с культовыми храмами или ритуалами.
Стоит отметить, что авторские переводы Артура Голдинга (Arthur Golding) с латыни на английский эпоса «Метаморфозы» Овидия, по определению большинства критиков оказали значительное влияние при написании сонетов Шекспиром, в частности при создании поэтических образов мифологии.
Характерно, что Артур Голдинг являлся английским переводчиком с латыни на английский более, чем 30-и произведений. Голдинг был одним из первых, кто перевёл «Метаморфозы» на английский язык, впервые опубликовал 22 апреля 1480 года, в тот же год, как Уильям Крэнстон, предположительно, ввёз печатный станок в Англию. Этот перевод был сделан в прозе и представляет собой текст дословного перевода с французского, известного как «Нравоучение Овидия», а не оригинала Овидия с латинского.
При внимательном прочтении выше предложенного фрагмента «Илиады» Гомера, а именно: «As when the rising west wind furs the face of the sea and the waters grow dark beneath it», «Тогда, как усиливающийся западный ветер овеивал поверхность моря (понтос) и воды под ним темнеют», читатель обнаруживает подсказку на тот факт, что «неожиданно изменяющееся направление усиливающего ветра», вполне может служить «природным явлением» влияющим на исход сражения. «И, как в подобной ситуации не обратиться к вере во всесилие богов»?! (Nota Bene).
Продолжая в данном ключе и рассуждая об «природных явлениях», повлиявших на исход сражения, к примеру морского, такого как «Гравелинское сражение». При семантическом анализе последующих строк сонета 64, «непредсказуемо меняющегося направления усиливающего ветра» могло быть некой подсказкой на не предсказуемый исход морского сражения, послужившего «аллюзией» при написании строк 5-8 второго четверостишия сонета 64.
Краткая справка.
Аллюзия (лат. «allusio», «намёк») стилистическая фигура, содержащая указание, аналогию или намёк на некий литературный, исторический, мифологический или политический факт, закреплённый в текстовой культуре или в разговорной речи. Материалом при формулировке аналогии на намёк, образующего аллюзию, часто служит общеизвестное историческое высказывание, какая-либо крылатая фраза или цитата из классической поэзии. Аллюзией в литературоведении называют отсылку, намёк на общеизвестный факт, сюжет или фразу. С помощью аллюзий авторы наполняют свои произведения новыми смыслами, переосмысляют мифологию, историю, литературу, теософию и философию, вступая в полемику с прошлым.
Ключевая фраза сонета 64: «state itself confounded to decay», «положение само собой запуталось упадком», предоставляла намёк на знаковые исторические сражения, как в первом четверостишии, так и во втором. Дело в том, в елизаветинскую эпоху оборот речи, глагол «confound» широко используемым военными, так как служил в качестве идиомы, обозначающей: «запутать противника, чтобы его победить». Именно, поэтому мной под сонетом 64 была сделана сноска из-за ключевого значения рассматриваемого слова в расшифровке подстрочника. Несомненно, подобное истолкование глагола «confound», в данном случае, очевидно могло указывать на «аллюзию» с аллегорическим описанием неких боевых действий.
Стоит отметить, что некоторые критики указывали на непосредственное влияние поэзии Эдмунда Спенсера на содержание начальной части сонета 64. Не смею оспаривать их мнение, но не могу согласиться с такой точкой зрения. По-видимому, данное утверждение можно было бы перенаправить к строке 11 сонета 64: «Ruin hath taught me thus to ruminate», где в риторическом развороте она служит связующим звеном прагматической логики Шекспира для окончательных выводов, изложенных в заключительных строках.
По ходу семантического, были мной проставлены знаки препинания, а также учтены «шекспировские» слова-символы оригинального текста Quarto 1609 года, что существенно облегчало задачу поэтапного раскрытия подстрочника. Хочу отметить, что второе четверостишие представляет собой одно многосложное предложение, в которое входят несколько односложных.
«When I have seen the hungry Ocean gain
Advantage on the Kingdom of the shore,