Бичурин H.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.: Л., 1951. Т. 1. С. 233.
Пигулевская Н.В. Византийская дипломатия и торговля шелком // Византийский временник. 1947. Т. I (XXVI). С. 187.
Christen A. L'Iran sous les Sassanides. Copenhague, 1936. P. 362.
Биография Бахрама Чубины до 589 года известна очень мало. Он был из знатного парфянского рода Михранов, пошедшего на службу к Сасанидам. Бахрам служил в пограничных войсках и был марзбаном (пограничный начальник) в Армении и Азербайджане. Победа при Герате принесла Бахраму славу первого полководца, но интриги придворных и вызванная этим опала заставили его восстать во главе своих войск против непопулярного режима. Шах Хормизд был свергнут, и его сын Хосрой Парвиз бежал в Византию, а Бахрам объявил себя шахом.
опустошать. Таково было печальное положение персов, отвлеченных другими заботами, когда появился в их стране человек, по имени Бахрам Чубин, который дал битву тюркам, вторгшимся в Персию, о чем подробно рассказано в персидской истории. Он убил царя тюрок и обратил его армию в бегство; а что касается греческих войск, проникших на персидскую территорию, то они отступили и вернулись в Грецию» . Современники событий единодушно расценивали победу при Герате как спасение Ирана от полного разгрома. Советник шаха Хормизда, Йезанбахш говорил: «Если бы Савэ-шах прошел до Рума, то от Ирана остался бы комочек воска». Могущественные Саманиды возводили свою генеалогию к Бахраму Чубине, а народные массы восточного Ирана в тяжелый период арабского владычества создали легенду, что Бахрам Чубина воскреснет, вернется на землю и, изгнав арабов, победит ислам . Стихи об отражении тюркского нашествия сохранились во многих списках, украшенных миниатюрами, изображающими различные подвиги персидского полководца.
В Государственном Эрмитаже хранятся изображения самого Бахрама, шаха Хормизда, тюркских и персидских воинов VI века. Кроме того, известно много тюркских наскальных изображений, статуй и других предметов искусства, характеризующих эту жестокую, но волнующую сердце эпоху. В нашей работе читатель найдет образы далекого прошлого, запечатленные в металле, глине и чеканных строках величайшего персидского поэта Фирдоуси. Они приоткроют перед ним завесу ревнивого времени, познакомят его с тенями минувшего и, может быть, хоть на миг воскресят живую страницу великого прошлого народов Азии.
Лишь десять Хормиздовых лет пронеслись,
Повсюду враги на Иран поднялись.
С востока Савэ ополчился на бой,
Несметную силу ведя за собой:
Четыреста тысяч отважных бойцов
И тысячу двести военных слонов.
Как будто основу пронзают утки
От степи Гератской до Мервской реки.
Под войском от войска не видно земли,
И войска не видно в подъятой пыли.
Он шаху Хормизду послание шлет:
«Сгоняй на работу подвластный народ.
Мосты и дороги повсюду чинить,
Еду припаси, чтобы войско кормить,
Да помни про сабли моей острие.
Хочу я пройти через царство твое!»
Речь турка у шаха застряла в ушах,
От страха всем телом скорежился шах.
А с западной кесарь пришел стороны
Сто тысяч привел из румийской страны.
Воинственных всадников знатных родов.
Война поднялась из-за тех городов,
Что некогда славный Хосрой захватил,
А ныне их кесарь мечом возвратил.
Враги по хазарской дороге пришли.
Страна потемнела в подъятой пыли.
И вождь их пустил от армянских высот
Отрядами до Ардебильских ворот.
И войско пришло из арабской земли,
Вновь Амр и Аббас это войско вели,
Бесплодной пустынею стала страна,
Откуда тучнела Хормизда казна.
Куста не оставило войско врагов
До самых ефратских крутых берегов.
Когда же судьба потемнела кругом,
С границ поскакали гонец за гонцом
К Хормизду. Внезапной бедой удручен
В убийстве мобедов раскаялся он.
В изгнании мудрые умерли зря,
Советчика не было подле царя.
Решился взволнованный царь наконец:
Велел он вельможам прийти во дворец.
И всем благородным поведал про то,
Что с древности самой не помнит никто,
Чтоб столько враждебных и мстительных стран
Войной одновременно шло на Иран.
Вельможи толпой поклонились ему,
Но все их советы свелись к одному:
О шах! Ты приятен и мудр, но хоть раз,
Для этого дела послушайся нас.
Ведь все мы, кого ты созвал на совет,
Не скажем того, что один лишь мобед.
Но ты зороастрову веру забыл,
Писцов и мобедов ты сам истребил.
Подумай, где можно мобеда найти,
Чтоб нашу страну неустанно блюсти,
При шахском дворе отыскался мобед,
Он вышел и молвил Хормизду в ответ:
«О шах, не страшна нам хазарская рать,
Коль мы не помешкав пойдем воевать.
С румийцами вновь договор заключим.
Арабов немедленно в прах истребим.
Но грозный Савэ приближается к нам,
Чернейшее дело скрывается там.
Лишь турки с востока нахлынут волной,
Губительна трата минуты одной.
Войска собери, ибо славный Хосрой
Велик был лишь силой своей войсковой».
Военные списки доставили в миг,
Счет войска по спискам ста тысяч достиг
Пехоты и конницы. Молвил мобед:
«С такими войсками страшиться не след.
Но следует кривду из сердца изгнать,
Царям подобает народ охранять».
И к кесарю шах направляет гонца,
Ученого мужа, бойца и писца,
И кесарю молвит: «В румийской стране
Ты царь, а чужого не надобно мне.
Те земли, что взял у тебя Нуширван,
Возьми и не трогай Великий Иран».
И тотчас же кесарь, спокоен и рад,
Страны не обидев, вернулся назад.
От поднятой пыли померкла заря,
Войска собрались по приказу царя.
Хормизд их в армянские горы послал,
Хуррад фарроносный начальником стал.
Дороги хазар преградили они,
В армянских горах победили они
И многих убили из вражьих полков,
И много набили добычей вьюков.
И понял Хормизд, пролетела беда,
Теперь на востоке лишь зрела вражда.