ДАнгель больно ткнул Рено в бок и снова прошипел:
Деньги давай!..
Рено отсчитал три золотых, отдал их, широко перекрестился, вздохнул, словно перед прыжком в воду, потом, откинув занавесь, выбежал на середину зала и пал в ноги маркизу.
При виде Рено маркиз удивленно вскинул голову, брови его полезли вверх, а острая бородка, по-модному загнутая вперед, уставилась в потолок.
Что это? спросил он.
Ваше сиятельство! срывающимся голосом выкрикнул Рено. Выслушайте меня!
Говори, бросил маркиз, склоняясь над блюдом.
Я холоп ваш, Рено, по вашему милостивому повелению собираю в ваших лесах хворост для продажи монастырю
Они давно хотят приобрести лес в свое владение, заметил маркиз, повернувшись к супруге, но я предпочитаю, чтобы они были мне обязаны. Кроме того, сводить охотничий лес с земель майората было бы варварством. Там попадаются такие секачи
Ваше сиятельство! воззвал Рено. Третьего дня на охоте вы изволили встретить в лесу мою дочь!..
Как же, помню, оживился маркиз. Очень хорошенькая девчонка.
Она умерла.
Как жаль! Будь моя воля, красивые женщины не умирали бы никогда. Однако Бог думает по-другому. Ему, конечно, тоже было бы скучно среди одних старух. Но что ты хочешь от меня?
Ваше сиятельство, вы забрали у меня единственную дочь. Как же мне теперь жить?
Ведь я же дал!.. с досадой воскликнул ДАнкор, но в этот момент его перебила маркиза.
Тео, мягко сказала она, ты обещал не заводить девок среди деревенских.
Это было случайно, отозвался маркиз и снова, повернувшись к Рено, быстро сказал: Бедняжка умерла. Жаль. Такая хорошенькая! Но теперь, конечно, ничего не поделаешь. Возьми и постарайся утешиться.
Маленький мешочек веско упал вниз, ударив Рено по пальцам правой руки. Машинально Рено поднял его, встал с пола и, пятясь, выбрался из зала. ДАнгеля за стеной уже не было. Рено сделал несколько шагов, прислонился к стене. Ноги казались набитыми тряпками и не держали его. Холодок ужаса пропал, только перед глазами плавал туман, но уже не красный, а какого-то гнусного коричневато-зеленого цвета. И было отрешенное от всего удивление. Что он делает здесь? Зачем пришел? Что хотел
на меня! Немедленно подними голову!
Рено выдернул ремешок, поленья рассыпались с глухим стуком. Ссутулившись и шаркая ногами, Рено пошел прочь.
Рено!!! Железная дверь захлопнулась, отрезав крик.
В коридоре Рено остановился и поднял голову. Туман исчез, руки и ноги звенели усталостью, но были своими, послушными. Рено выбрался из подвалов и, сойдя с дороги, перелесками, прячась среди кустов, двинулся к дому.
В доме кто-то побывал до него. Дверь была сорвана с петель, вещи разбросаны по полу, а большое посеребренное распятие исчезло совсем. Рено поднял табурет и уселся. Вот здесь он должен молиться горячо, как первые праведники. Молиться и поминутно ожидать удара в спину. Он должен покаяться. В чем?.. Солгать? Какое же это будет покаяние? А правда положит конец и молитве, и самой жизни. И разве не молился он вчера? Да от его слов небо должно было обуглиться. И все-таки молитва не была услышана. Легко было первым праведникам, они видели Христа, могли схватить его за одежды и стоном заставить себя выслушать. А он? Далеко до неба
И тут Рено ясно понял, что он должен делать. Пусть далеко, пусть как угодно трудно, но он пойдет к краю земли, туда, где она кончается, он поднимется на небо, дойдет до врат и припадет к стопам Спасителя. Он будет молиться Богу у его ног, и, когда вернется назад на землю, Рената встретит его, и они вместе споют хвалу Всевышнему.
Рено вскочил. В ногах появилась упругая сила, в глазах молодой блеск. Он начал собираться.
Под утро сборы были закончены. Рено оделся во все старое, на ногах привычно сидели сабо. Башмаки и праздничная куртка уложены в узелок вместе с несколькими кусками хлеба. Тощий кошелек крепко привязан к поясу и хорошенько прикрыт полой. Золото Рено перепрятал еще раз. Все двадцать две монеты он вшил в грудь старой куртки и надел эту драгоценную кольчугу.
Еще до света все было готово. Рено взял сальную коптилку и полез на чердак. Он не поднимался туда с той страшной ночи. Но теперь и здесь все изменилось. Так и не разобранная постель Ренаты сброшена на пол, сундучок с ее приданым разбит. И только с потолка по-прежнему свисает обрезанная веревка.
Рено постоял, глядя в никуда, потом подошел ближе. Язычок пламени качнулся на фитиле, лизнул веревку и перескочил на нее. Он полез вверх, на чердаке стало светлее, и было видно, как веревка поднимается под потолок к балке и обнимает ее, раздвигая потемневшие пласты старой дранки.
Рено спустился вниз. Огонек, обвившись вокруг веревки, метался, отбрасывая на стены пляшущие тени.
На кладбище Рено заходить не стал. Все равно он скоро вернется, и живая Рената будет его ждать. Оглянулся Рено, только выйдя на дорогу и поднявшись на первый холм. Его дом горел. Издали казалось, что это просто большой костер.
Глава 2. ДОРОГА
Овраг густо зарос орешником, но до леса было довольно далеко, так что появления лесничих можно было не бояться. До дороги тоже было далеко, значит, и дозоры сюда не заглядывают. Рено набрал сухих сучьев и разложил костер. Он сидел, смотрел на низкое бездымное пламя и ни о чем не думал. Ни о чем не думать оказалось очень легко и приятно. Черные ветки ложились на угли, и угли вокруг чернели, словно потухая. Но вот ветка начинала куриться белым паром и вдруг вспыхивала. Желтые языки танцевали в воздухе, постепенно опадая, пока от ветки не оставалась цепочка длинных угольков, а пламя не превращалось в голубой мерцающий огонек. Тогда Рено клал новую ветку.