С каким, милый сын мой?
С тем, что вы создадите рай на земле.
Молчание. Князь переглянулся с монахом. Доминиканец перекрестился и провел языком по губам.
Мы не печемся ни о чем другом, сын мой.
Доктор нажал кнопку на яйцевидном предмете и положил его на стол.
Тот, кто примет мое лекарство, забудет обо всем, что было, сказал он. Его мысль станет чистой, как неисписанный
пергамент. Тот, кто примет мое лекарство, не будет знать болезни, и его уста не произнесут слов лжи
Когда грозит смерть, то это условие не тяжело, сказал князь.
Но глаза у монаха сощурились.
Только бог всемогущий имеет право решать о мере страданий, которыми грешники покупают свою долю в царствии небесном. И не человеку изменять его пути. От чьего имени ты говоришь, доктор? неожиданно прошипел он
Доктор окаменел, по спине у него прошел холод. Во что втянул его таинственный посетитель? Иногда он не сомневался в том, что это дьявол, иногда его речи звучали, как райская музыка.
Но разве сатана не сумеет превратиться в агнца, чтобы скрыть свои волчьи зубы?
Князь поднял руку, и лоб у него стянулся морщинами.
Ты говоришь, они все забудут
Это значит забудут и то, кто господин и кто слуга, забудут о податях, и десятинах, и о ленных обязанностях?..
Доктор наклонил голову.
Только бог может править судьбами людей, строго произнес монах, впиваясь взглядом в лицо князя. А тот, кто своевольно захочет вмешаться в дела божьего провидения, пойдет в адский огонь и в море смолы кипящей Так вот, если они забудут, что должны служить тебе, Альбрехт, насмешливо обратился он к князю, то кто будет защищать тебя? Кто защитит тебя от мести врагов? Да и ты был бы рад забыть о многом, правда? Его аскетическое лицо скривилось в усмешке.
Монах обратил свой горящий взгляд к доктору.
А тебе, посланец темных сил, я говорю тут же и от имени божьего, что скорей позволю всему населению города умереть от чумы, чем позволю тебе закрыть им путь к вечному спасению
Князь опустил глаза и слабо кивнул.
Доктор весь дрожал, он медленно отступал к двери, но сильные руки схватили его и снова подтащили к столу. Мрачное лицо доминиканца не предвещало ничего доброго.
От чьего имени ты говорил? Кто тебе дал волшебное средство? Кто приказал тебе смущать добрых христиан?
Фауст знал тот, кого инквизитор так допрашивает, уже не сможет оправдаться. Он кинулся к столу, где пылало голубое яйцо, но монах оказался быстрее.
А, вскричал он, так это и есть дьявольский амулет? И, сильно размахнувшись, швырнул яйцо о каменный пол, так что оно разлетелось на тысячу осколков. По комнате прошла какая-то волна, словно отзвук далекой музыки.
Доктор упал в кресло, побелев как мел. Он понял, что погиб.
Это не я, я не хотел, нет, бормотал он, и по щекам у него текли слезы. Это он меня соблазнил, он, дьявол Он вернул мне молодость, молодость Он положил руки на стол и уронил на них голову, горько рыдая. Я знал, что это обман, и все-таки поддался ему. Он возвел меня на верх горы, а потом сбросил в пропасть
Монах отпустил стражу движением руки и заговорил:
Больше радости в небесах об одном обращенном, чем о тысяче праведников Мне кажется, ты раскаиваешься в своем проступке а церковь не жестока, церковь это мать послушных детей
Доктор поднял голову и непонимающе смотрел на него.
Ты спас дочь его светлости, быть может, это было делом дьявола, ибо и дьявол, противно своему замыслу, может иногда творить добро Монах выжидающе умолк.
Добро? пробормотал доктор.
К князю вернулся голос.
Ты говорил, что у тебя есть лекарство против чумы? Доктор кивнул. Скольких больных ты можешь вылечить?
Двух, трех, я не знаю, государь но, может быть
Монах жестом прервал его. Взгляды обоих владык встретились, и доминиканец слегка кивнул.
Дай нам лекарство, и я забуду обо всем.
Дай лекарство, усмехнулся князь. И убирайся к черту.
Доктор повертел головой, словно желая убедиться, что она еще сидит у него на плечах.
Ну что же? спросил князь. На Виселичной горе общество неважное и там холодно
А костер чересчур горяч, сын мой, прошептал монах.
Фауст проговорил: «Да!» и сунул руку в карман.
Фауст не знал, как выбрался из комнаты, не верил, что жив и свободен. Он шел, пошатываясь, по коридорам дворца и все еще не верил. Но вдруг его схватили сильные руки и бросили в зловонную подземную темницу.
Зеленоватое сияние заставило его очнуться. Me Фи стоял посреди камеры, одетый в прозрачный скафандр. Доктор приподнялся, оперся на локоть, заохав от боли. Прикрыл рукой лицо, как от удара, и стонал:
Не моя вина, прости, господин, меня обманули
Зеленые глаза Me Фи потемнели.
Я слышал все. Слышал, как человек в сутане говорил, что скорее пожертвует всем Me Фи отвернулся, но молчал. Я видел тут жизнь, упрямую, сильную жизнь, видел тех, кого угнетают подати, войны, болезни, страх. Они живут в берлогах, а строят соборы Но когда-нибудь будут жить во дворцах и строить Знание Они сильны, и их много. Я ухожу от тебя. Я вернусь к ним
H. Блинов, Ю. Лубянский СИЛЬНЕЕ СОЛНЦА
Техника молодёжи 3, 1963Рис. Е. Медведева
Научно-фантастический рассказ