Глаза у него были старые, усталые, окруженные веерами морщин. Он все изучил, все узнал, асе сохранила его огромная память: древние знания халдеев, смелые открытия Альберта Великого, туманные глубины мистики, безнадежную тоску мавританских ученых по чудесному безоару «Ах, покачал он головой, все это только мечты. И зачем они вообще, если жизнь безостановочно уходит, как песок в песочных часах?»
Вагнер! позвал он, прислушиваясь к ночной тишине. Трижды окликнул он своего помощника, но никто не отозвался. Спит, как животное, этот деревенский купец, путающий знание с мелочной торговлей, пробормотал он и шагнул к двери
Но тут вспыхнула ослепительная молния, серые своды превратились в светящийся хрусталь, и в центре возник фосфоресцирующий туман. Старик ошеломленно замигал, но свет постепенно угасал. Узловатыми руками, весь дрожа, старик ухватился за стол. Его бледные губы беззвучно повторяли: «Изыдь»
Отблеск огня заиграл на высокой фигуре посреди комнаты. Ее одежда мерцала и трепетала, как разлитая ртуть. Самым удивительным было лицо незнакомца: свет очага превратил его из оливкового в темно-серый. С плоской маски смотрели трехгранные зеленые глаза. Лицо было без носа и рта, а металлический голос раздавался из овальной дощечки на груди. Дощечка светилась в ней волновался красноватый туман.
Привет, прославленнейший доктор, прозвучал по-латыни мертвый, ровный голос.
Привет прохрипел старик, потом вздрогнул и вскричал: Изыдь, сатана! и перекрестился. Но видение не исчезло.
Я пришел, продолжал голос, пришел к тебе, как ученый к ученому. Я хочу, чтобы ты меня выслушал. Это будет для блага. Тебе и другим
Старик справился с первым волнением и впился взглядом в странное лицо незнакомца. Да, сомнений нет то, как он появился, как ведет себя, как говорит это он, он, тот, чьего имени нельзя произнести безнаказанно, это он!
Металлический голос незнакомца колебал комнату и развевал паутину. Хотя он говорил понятным латинским языком учености, старик не понимал многого. Незнакомец говорил, что пришел, чтобы узнать жизнь этой планеты, чтобы дать знания людям
Да, да, кивал головой старик, но слова проходили сквозь него, как игла сквозь воду. Так велик был его ужас, и так велик восторг при мысли, что пришел некто, могущий исполнить все его самые тайные желания
А ты мне в этом поможешь, закончил незнакомец. Дощечка у него на груди заволновалась и подернулась серым.
Старик крикнул хрипло:
Хочу стать молодым, ибо молодость даст мне то, чего не дали знания!
Зеленые глаза незнакомца
внимательно вглядывались в него.
Я хочу быть опять молодым, как много лет назад, хочу жить и познавать все снова, добавил старик.
Ценность, заговорил металлический голос, ценность заключена в познании. Я предлагаю тебе знания, с помощью которых ты избавишь других от болезней и злобы Молодость Зачем тебе она?
Старик выпучил глаза.
И ты спрашиваешь, господин? Лицо у него задергалось. Молодость это весна, кипение крови в жилах, будущность Молодость это плодородная почва, куда падают семена знаний А ты спрашиваешь, зачем мне молодость!
Me Фи произнес:
Я не могу остановить время. Могу лишь придать твоему телу свежесть с помощью веществ, которых ему не хватает.
Но старик уже не слушал его. Он плясал по комнате, хлопал в ладоши и вертелся, опьянев от радости. Тишина заставила его очнуться. Он быстро оглянулся.
Незнакомец стоял в конусе лучей, а гребневидное украшение у него на шлеме аппарат для связи со звездолетом сыпало фиолетовыми искрами. Глаза перестали светиться и словно закрылись. Через минуту Me Фи снова открыл глаза и сказал:
Дай мне своей крови.
Для подтверждения договора? в страхе шептал старик. Но мысль о близком счастье отогнала сомнения, и он кивнул.
Кровь Фауста а это был он была нужна Me Фи для анализов, и он набрал ее тонкой иглой в блестящий шприц.
Фауст очень изменился. Биоанализаторы провели сложный анализ его соков, а синтезаторы создали препараты, повысившие у старика обмен и превратившие его в статного мужчину, пышущего здоровьем и энергией.
«Теперь, говорил себе Me Фи, настает время, когда он захочет выслушать меня».
Ваш мир плох, иллюстриссиме, говорил он. Император, и короли, и князья жестоко угнетают вас, обращаются с вами, как с рабочим скотом. Люди трудятся до упаду, а плоды их труда идут на войны. Вы сгораете на огне собственного неведения, а вам остаются только дым и пепел.
Так велит бог, отвечал доктор и поправлял бородку, он красовался в щегольской шляпе, на красном шарфе у него висел длинный блестящий меч. Добрый христианин заботится не о земной жизни, а о вечном спасении.
Мне кажется, медленно произнес Me Фи, что я ошибся, когда отдалил его от тебя. И указал на шприц.
Правая рука Фауста отскочила от бородки и начертила в воздухе крестное знамение. Голос был смиренный:
Я грешен. Но я хочу проникнуть глубоко в корень загадок, потому и пре ил вернуть мне молодость.
Me Фи улыбнулся.
Пока что ты проникаешь глубоко в женские сердца. Это нехорошо. Ты говорил, что брату Маргариты не слишком нравятся подарки, которыми ты добился ее благосклонности. Мудрый избегает опасности, а ты ее ищешь.