Все-таки я неисправимый идеалист, а потому просто не могу поверить, что член Государственной Думы (да еще Председатель одного из Комитетов!), мягко выражаясь, троечник, лишенный любознательности.
Нет, безусловно такой человек разбирается в искусстве, знает и родную историю, и историю православой церкви, и даже географию при наличии извозчиков. Тогда почему же он рискнул на обширную пресс-конференцию?
Что это, неудовлетворенные амбиции? Геростратова жажда славы? Чья-то подсказка или чья-то подставка?
Ни то, ни другое, ни третье, ни даже четвертое. Просто коммунисты не способны существовать в спокойном обществе, а после выборов оно только-только начало приходить в себя. Им, как кровь вампирам, необходим гражданский разлад, всеобщая недоверчивость, а, главное, враги. Сначала были белогвардейцы, кулаки, троцкисты, бухаринцы, проклятые космополиты, сионисты, убийцы в белых халатах. Потом весь загнивающий Запад с «их нравами», теперь средства массовой информации, НАТО, ОБСЕ, ЦРУ
Скучно.
Нет, я не спорю с господином депутатом: в его выступлении нет темы для спора. Но в ней есть прямо-таки хрестоматийный пример оголтелого и настырного советского полузнайства. Будто заговорил мамонт, выползший вдруг из-под ледников почившей в бозе Советской власти
ОСТАНОВИТЕ ПОРУЧИКОВ
Вот каким образом наши поручики получили Высочайшее право подгонять роты под свой собственный шаг. Говорят, именно с того парада и возникло твердое убеждение, что наши поручики всегда шагают только в ногу, хотя и, как впоследствии выяснилось, все больше не в ту. А вся рота упрямо и злонамеренно начинает движение по-своему, почему никогда и не попадает в ногу с отцом-командиром. Хотя пора было бы уже и привыкнуть, поскольку начали мы свой крестный путь ровнехонько восемьдесят два года тому назад, еще в феврале семнадцатого. И плетями нас ласкали за это, и сквозь строй прогоняли, и за колючку отправляли едва ли не целыми колоннами. Ан нет, не слушались. Знать, упрямый народ нашим командирам достался, прямо надо признать.
А ведь как хорошо было задумано: поход! Весь народ в движении, командиры на лихих конях впереди, обоз замыкает марш. Цель молочные реки с кисельными берегами, но за линией горизонта. Вот ужо пересечете ее, и будет каждому по потребностям. А сейчас придется потерпеть, в походе, сами понимаете, не до каждого рта в отдельности. В походе все лопают с полевых кухонь, а они, как на грех, отстают.
Следовательно, выдача сухим пайком: полфунта хлеба, щепоть соли и фляга водки. Вперед, ребята! У нас свой путь. Особый.
В конце восьмидесятых в доселе более или менее отрегулированном движении к линии горизонта начались сбои. Отдельные личности стали позволять себе сомнения вслух, и строй распался. Все затоптались на месте, начался крик и ор, отцы-командиры попытались было воспрепятствовать, организовав танковую колонну, но гусеница в городе едет, как правило, не в ту сторону, и отцы-командиры вместо всеобщего построения получили тюремные нары. Впрочем, ненадолго: народ отходчив. Ему бы поорать вдосталь, и весь гнев уйдет, так сказать, в гудок. Обождали, пока перегудят, выпустили из тюрьмы прежних командиров, избрали новых всеобщим альтернативным голосованием, однако прежнего марша организовать так и не удалось, потому что неизвестно стало, а куда, собственно, будем маршировать? И опять все затолкались, заерзали и начали дерзко предлагать собственные цели. Кто галопом вперед, чтобы догнать Америку, кто рысцой, чтоб хотя бы не отстать от Европы, а кто и назад. В прежний строй, к прежней цели, прелесть которой заключалась именно в том, что ее, с одной стороны, невозможно было достичь, зато, с другой стороны, путь к ней был особым. Своим, единственным в мире, что приятно воодушевляло измотанную маршами национальную гордость.
Вот тогда и вспомнили о бывших поручиках, оказавшихся не у дел. Честно говоря, далеко они от своих кресел так и не отлучались, а просто перетащили их из обкомов-райкомов в областные и районные администрации. Но вверху то ли не заметили этой рокировки, то ли посчитали, что с привычными командирами рядовым гражданам будет сподручнее общаться, а только востребовали их на всякий случай к себе. Востребованные поручики воспряли духом и с хода начали делать все, чтобы рота шагала если и не совсем уж в ногу, то, во всяком случае, по прежнему особому пути.
Обычно эта сусанинская почесуха дремлет в уютных креслах Государственной Думы, поскольку очень уж нежна пружинная подвеска для насквозь просиженных задов. Но сквозь сладкую дрему частенько прорываются навечно врезанные в извилины протестные бормотания. Мол, и режим преступен, и президент хвор, и вообще идем не той дорогой и, главное, не туда. Вот ужо нас бы во главу, а за нами чтоб роты, роты, роты И все под нас подстраиваются. Под нашу ногу.