Они обошли магазин по кругу, и один из адептов зеленого змия со всем уважением постучал в черные ржавые металлические ворота. На меня они не смотрели - товарищи были в томительном ожидании. Я прислонился к пропахшей мазутом опоре ЛЭП и пытался сделать вид, что холодная минералка в такую мерзкую погоду - это то, что доктор прописал.
Наконец ворота, скрипнув, отворились, и в щели между створками показалось лицо второй Тамары.
- Сколько? - спросила она.
- Четыре, - ответил главный пропойца.
- Сегодня - десять, завтра - пятнадцать, потом - двадцать.
- Да не в первый раз, Томка, давай уже, - он протянул ей какую-то тряпичную торбочку.
- Для кого Томка, а для кого Тамара Филипповна!
Она скрылась во дворе, а потом явилась снова - с торбочкой, в которой что-то булькало и звякало.
- Боря, спрос с тебя.
- Так точно! - откликнулся заметно повеселевший Боря.
Ворота захлопнулись, главный пьяница сунул руку в сумку и извлек на свет Божий бутылку, на лакончиной этикетке которой я прочел написанное на латинице "Wodka wyborowa".
- Ну, живём, мужики!
И они пошли, радостно гомоня и не замечая слякоть под ногами, зябкую погоду и начавший падать с неба мелкий снежок вперемешку с моросью. У них в жизни появилась цель!
А у меня вопросов только добавилось.
***
Глава 2, в которой слишком много экспертов
Лейка от душа протекала, и своенравные струйки лупили из щелей, пытаясь залить пол. Шторку-то я так и не повесил. В плите не работала духовка, но мастера вызывать было откровенно лень - кто у меня тут пироги печет-то? Печь стояла небеленная, из табуреток целой оставалась одна, но мне было наплевать. Гостей я почти не принимал.
Сковорода с четырьмя яйцами и двумя "пальцем пихаными" колбасками уже шкворчала на медленном огне, турка источала ароматы кофе. "Пальцем пиханые" - я это словосочетание всегда вызывало у меня глумливую усмешку, но стоило признать - натуральный домашний мясной продукт был выше всяких похвал.
Нарезал хлеб и приступил к утренней трапезе. Плотно завтракать - такая привычка сформировалась под давлением внешних обстоятельств.
В течение дня поесть удавалось не всегда - "журналиста ноги кормят", как говорил старина Рубан, а фастфудов и готовой еды в привычном изобилии тут не имелось. Были кулинарии и кафетерии, но... В общем - рассчитывать на перекус не приходилось, а потому - вставал пораньше и ел что-нибудь калорийное. Белозоровский организм, кажется, и гвозди мог переварить!
Добираться до редакции на "козлике" было куда как веселее, чем шлепать пешком по слякоти в почти полной темноте до остановки и ждать автобуса на промозглом сыром ветру. И потому я обычно собирал по утрам целую команду из Слободки. Иногда это бабулечки, что торопились в поликлинику или еще какую контору - развлекаться. Иногда - ребята опаздывали в школу и просили подбросить до центра. А сегодня я вез Ивана Кирилловича Ласицу, плотника, прораба, нынче - пенсионера и политического эксперта. Он ехал на очередную шабашку.
- Ну что, пресса, - начал разговор он. - Говорят, Леонид Ильич наш на пенсию просится, а его не пускают. Со здоровьем у него нелады. Говорят, что и против ввода войск в Афганистан он выступал.
Я молча переключил передачу и вел машину дальше.
- Как думаешь, если Брежнев на пенсию уйдет - кто вместо него будет? - продолжал свои провокационные беседы Кириллович. - Я мыслю - Машерова хорошо бы, Союзом руководить. Батька Петр шороху бы навел, всю эту шушеру бы разогнал... Вон, возьми нашу Белорусскую ССР: ни полезных ископаемых, ни моря своего, почва - слёзы одни, или заболоченные, или подзол, на таких почвах разве что травку растить да скотину пасти, однако ж - лучшая республика Союза! Представь, Викторович, как бы он страну на дыбы поднял!
- А может, не надо - на дыбы? Уж сколько раз ее, бедную, на дыбы поднимали, - не удержался я. Может, лучше рысью, пускай даже галопом - но на дыбы не стоит...
- А у нас по-другому не получится, - отмахнулся Ласица. - Слушай, я туалетную бумагу не мог две недели купить, приходилось " Пионерской правдой" подтираться, сказать неловко! У нас что, леса не хватает, или макулатуры мало сдаем? Кой хрен бумаги жопной нет? Всё это жулье и вредители, всех их нужно к стенке через одного. Или на Колыму!
Я только головой покачал. "К стенке через одного" - это, конечно, сурово.
- Хорошо хоть не "Маяком" подтираетесь, и на том спасибо, - с моей стороны не могло не прозвучать этого комментария.
- Не, как можно? "Маяк" - любимая газета дубровчан. Я им печку растапливаю.
Тут Кириллович вдруг сменил тему:
- А что думаешь по поводу Афганистана? Нужно было туда влезать?
- А я ничего по этому поводу не думаю. Но раз влезли...
- То вылезать поскорее надо, верно? Пацаны наши уже гибнуть начали... У меня племянник в Витебской десантной дивизии служит. Там настоящий дурдом.
- "Где один раз поднят был наш флаг - там он более опускаться не должен" , - процитировал близко к тексту я.
- Это кто сказал? - заинтересовался Ласица. - Сталин?
- Романов.
- Какой - ленинградский? Григорий Васильевич?
- Нет, Николай Павлович. Ну, вы подумайте, как это выглядит - вошли войска, начали, можно сказать, советскую власть строить, подняли, как ты говоришь, страну на дыбы - а потом ушли? Побарагозили и сбежали? Предали всех, кто начал новую жизнь, доверился нам? Их же моджахеды растерзают! Понимаешь? - завелся я, конечно, зря.