И надо сказать, что индейцев любого племени этот невзрачный на вид кактус, отвратительный на вкус, по словам всех пробовавших его, больше интересует не как целебное растение. Они применяют его как ритуальное опьяняющее и одурманивающее средство. У многих племен лофофора и сейчас служит предметом поклонения и культа, и с нею связан целый ряд суеверий и интересных обычаев. Например, наткнувшись на лофофору, с нею обязательно полагается поздороваться, чтобы она не обиделась и не отомстила впоследствии какой-либо бедой.
Необычайно интересен тот факт, что индейцы, живущие в умеренных районах Техаса (США), где зимы слишком суровы для лофофоры, выписывают ее по почте из мест, где сбор ее обилен, например из низин Рио-Гранде.
Но, несмотря на удобства такого способа пополнения своих запасов, все же каждый мужчина раз в жизни отправляется на сбор ее самолично, считая это не только интересным, но и необходимым для своей духовной жизни.
Правила и обряды при сборе очень разнообразны, но одно остается неизменным во всех случаях: считается, что лофофора не дастся в руки человеку с нечистой совестью и неспокойной душой, она просто «не покажет себя», как говорят сборщики.
Последнему суеверию один из авторов, писавший о лофофоре и сам ее собиравший, нашел объяснение: лофофору очень трудно заметить среди камней, где она растет. Он рассказывает: «часто я подолгу стоял на одном месте, пристально разглядывая окружающие камни и землю, но ничего не видел. И вдруг у меня словно глаза прояснились: там, где не видно было ничего, кроме камней, я вдруг замечал сразу несколько лофофор. Однажды я нашел таким образом тринадцать штук сразу, но когда я привел на это место своего товарища, он тоже ничего не увидел. Правда, он так и не «прозрел» до конца, даже когда я его просто нагибал над кактусом».
Лофофора не ядовита, ядовитых кактусов вообще нет, но, если принять ее в большом количестве, она вызывает зрительные и слуховые галлюцинации и обострение всех ощущений. Потери сознания не наступает, но человек чувствует себя всемогущим и не ощущает потребности ни в пище, ни в питье, пока длится действие наркотика.
Эти свойства лофофоры неоднократно делали ее предметом гонения и репрессий. В государстве ацтеков до испанского нашествия сбор и потребление лофофоры были объявлены привилегией царей и жрецов. И если за этим запрещенным занятием заставали простого человека, его казнили.
Во время испанского владычества на лофофору жестоко ополчилась католическая церковь. Лофофора была причислена к смертным грехам, и за ее поедание патеры грозили не только вечным огнем, но и кострами на земле. В сохранившемся требнике миссионера из Мексики имеются два вопроса для исповеди, следующие один за другим: «Не ел ли ты мяса человека? Не ел ли ты пейотля?». Потребление этого кактуса патеры приравнивали по греховности к людоедству.
Интересно, что в настоящее время в США лофофора объявлена вне закона, то есть ее нельзя собирать, покупать, продавать, сеять и иметь в своей коллекции кактусов, на что горько сетуют тамошние кактусисты, подающие петиции в защиту репрессированного кактуса. Но что делать? Надо же было принимать какие-нибудь меры: все больше американцев, скучающих и пресыщенных, пытались есть лофофору сушеную или в виде тошнотворного на вкус горького салата. Предсказать, какие формы могла принять эта мода на новый наркотик, было трудно.
Существует английская пословица: «Последнее по упоминанию, но не последнее по значению» (Last, but not least). Этой пословицей, по-моему, уместно начать то немногое, что мне хотелось бы сказать о направлениях, по которым человек может и должен искать пути к лучшему и возможно более полному использованию кактусов. Что они могут дать человечеству?
Мне кажется, что существуют две области, в которых польза от кактусов может быть значительной и реальной: в медицине и в животноводстве (как корм в засушливых местах).
О первом кое-что было сказано выше, а на втором следует остановиться. Лютер Бербанк в свое время занимался выведением безглохидиевой опунции. (В литературе ее частенько называют бесколючковой опунцией, что совершенно неправильно, так как бесколючковых опунций имеется в природе несколько и выводить их просто незачем. Между тем именно они-то и опасны для скота, который с удовольствием их поедает, а потом гибнет от воспаления кишок и желудка, вызванного глохидиями мельчайшими зазубренными щетинками, намертво впивающимися в слизистую оболочку внутренностей.) Итак, о Лютере Бербанке. Сколько я ни искала, мне так и не удалось выяснить, чем же этот опыт закончился. Существует несколько версий, но какая из них правильна неизвестно. По одной, Лютер Бербанк потерпел неудачу, так как у выведенной им опунции все время появлялись глохидии. По другой, патент на эту опунцию был у него куплен и уничтожен людьми, боящимися понижения цен на мясо. Ясно только одно: безглохидиевой опунции до сих пор нет, а если бы она была, проблема сочных кормов для пустынных и засушливых местностей была бы решена.
Корни даже небольших опунции достигают громадной длины.