Собачка в столовой за столом? удивилась уборщица, бледное безобидное созданию на высохших ножках без икр, на которых болтались штопаные хлопчатобумажные чулки.
На посадочную полосу сел самолет.
Да вздохнула Инга. Доктор, неожиданно официально обратилась она к Йонасу, доктор, а если он не прилетит?
Убью.
Невозможно, сказала, если он не прилетит. А если прилетит, не будет причины убивать. Безвыходное положение.
Сообразим что-нибудь, сказал доктор и встал. Идемте. А то понавели, понимаете, всяких собак в людскую столовую. Кофием отпаиваете, потом они не заснут, лаять будут целую ночь!
Самолет подрулил к вокзалу, и навстречу ему выехал трап. К калитке вышла дежурная в синем плаще с раскрытым зонтом над головой. Уборщица уронила на стол поднос, схватила руку Йонаса и жадно, в каком-то исступлении стала целовать ее.
Докторчик, докторчик родной, зашептала, испугавшись своей смелости, и подняла на Йонаса глаза, из которых сухими горошинами посыпались слезы.
Сударыня, сказал Йонас, опешив. Сударыня Данене! Каким образом?
Признали? в глубине бесцветных глаз замелькала жизнь. Чтоб бог вас отблагодарил за все Я вам
письмо писала Не получали?
К сожалению. Выглядите, сударыня, вы отлично, поначалу я вас и не узнал Я рад. А почему вы здесь вдруг, в аэропорту?
Несчастье, сказала женщина и вопреки ожиданиям не заплакала. Веки сжались в судороге, но не выжали ни капли.
По трапу стали спускаться люди, и Йонас поглядывал на них, но никто из них не был похож на Пранаса Вайткуса, по крайней мере, на такого, каким он его знал.
Какое несчастье? спросил.
Скучно было жить одной в большом доме. Она все не отпускала его руку и гладила ее мокрой марлей, глядя с бессмысленной надеждой ему в глаза. Докторчик, вы приезжали, помните наш дом?.. Они сказали мне продать дом и переехать жить к ним в город, к внукам, чтоб вместе. Три тысячи я взяла за дом, а то и больше, они продавали Купили машину, поставили гараж Здесь она все-таки заплакала, подхватив со стола марлю, стала утираться и опустилась на стул.
Инга! Вот тот, с вещмешком на спине. В плаще. С бородой, сказал Йонас, показывая влажной от чужих слез рукой в окно. Отведи его к автомобилю.
Когда отошла, доктор подумал, что не дал ей ключей от машины, но звать не стал. Сел по другую сторону стола и ложечкой достал из чашки кофейную гущу.
Теперь, сударыня, вы им уже не нужны, правда? Хлеб нужно зарабатывать сызнова, не так ли?
Работать не горе, забормотала женщина. Горе, что детей не вырастила Разве слыхано это?
Он вдруг осознал, что не знает, что дальше говорить и зачем он отослал Ингу, а сам остался тут и глотает кофейную гущу, которая, как известно, яд для двенадцатиперстной кишки.
Свисти, не свисти теперь, сказал он против воли и рассердился на себя и на старушку, и на Пранаса, который сейчас с той другой и с Единственным топчется около его автомобиля, не зная куда спрятаться от дождя, и пускает в его адрес тупые остроты.
Где живете теперь?
В углу без окошка. Я только прихожу, не ем ничего, тут хватает, и спать Вот увидела вас, мне и легче. Вылечили вы меня, спасибо вам перед небом
Она снова стала искать его руку, но он отмахнулся.
Тот, что прилетел, и в самом деле топтался вокруг машины, а Инга, озябшая, стояла под деревом. Мужчины обнялись и похлопали друг друга по плечу.
Доктор, как дома дела? спросил Пранас.
Почти никаких новостей.
Это уже неплохо, сказал Пранас.
Я тоже так думаю.
Йонас открыл багажник. На дне стоял ящик с бутылками, на нем лежал букет роз в целлофане. Рядом уложили вещмешок Пранаса. Потом Йонас посигналил и Инга выбежала из-за дерева.
Кто это страшилище? спросил Пранас.
Инга тем временем уронила из-под куртки собачку прямо в лужу. Пранас захохотал с такой неподдельностью и легкостью, с какой смеются люди, у которых радужные сны и вид на будущее.
Перестань, сказал Йонас, открывая дверцу. Вы познакомились?
Да, кивнул Пранас, оглянувшись на заднее сиденье.
Инга зевнула. Может быть, она увидела-услышала его смех и теперь искала случая для реванша. Так или иначе, она сразу же зевнула во второй раз.
Собираешься спать? спросил ее Пранас. А нам сегодня еще выпить ящик водки.
Водка эта не к твоему приезду, сказал доктор.
Машина выкатилась на шоссе. Вдали расходились облака и лучи солнца, словно струны арфы из картин Чюрлёниса, соединили небо с землей.
Вот это подарок! сказал Пранас и ткнул пальцем в ветровое стекло. Он имел в виду Чюрлёниса.
Йонас открыл крышку магнитофона, вынул оттуда кассету, бросил ее в «бардачок», стал шарить рукой, вытаскивая оттуда кассету за кассетой.
Черт, куда она делась?
Пранас опять повернулся к заднему сиденью, просто так, без надобности, и женщина снова зевнула.
Йонас нашел наконец, что искал, и запихнул кассету в аппарат.
Сегодня день рождения президента Это его товар.
Господи! обрадовался Пранас. Президент! Как он поживает, этот славный парень?
Здоровье в пределах нормы.
Не сомневаюсь. По-прежнему охотник за молодыми ведьмами?
Йонас оторвал от педали ногу и стукнул носком по ноге приятеля, но тот принял это за случайность и рукой отряхнул штанину.