Старик Хуччи ушел, даже не простившись.
Святой нашелся! сказал гость с издевкой. Будто сам никогда не пил!..
А он и не пил, сказал Самади.
Да-да, я что-то не слышал, поторопился сказать Халмат, потом он быстро развязал лежавший рядом узелок, вытащил роскошный халат и, не дав Самади опомниться, накинул ему на плечи.
Зачем это?.. только и успел сказать Самади.
Халмат это воспринял как знак примирении, взбодрился, взял из-под тюфяка другой узелок, совсем маленький, с деньгами.
Мы возместим вам все, Музаффар-бек
Самади растерялся, побледнел. Скинул с себя халат и резко поднялся.
На улице его догнал табунщик Хасан.
Зря ты их обидел, Музаффар
Значит, всякий подонок, у кого есть деньги, может в меня стрелять? повернувшись, спросил Самади.
Зачем так? Все-таки соседи. Что наш Галатепе, что их кишлак Не первый день видимся
Не могу, теперь не могу Самади двинулся дальше.
Но старики Они же по-хорошему
А вы свое взяли уже?
Что ты городишь! Они же в тебя стреляли
И вы что жалеете, что в вас не стреляли? Быстро все забываете! Помните, как вы дрожали из-за горстки черешен?! У меня дети, а не черешни, и никому я не дам их унижать!.. Никому!
Ночью они долго не смыкали глаз. Между ними, на середине широкого ложа, сближая и разделяя их, спала пятилетняя дочь, далекая от всех тревог и забот.
Мы там неплохо жили Вы сами говорили, что мы туда вернемся Говорили ведь?
Говорил, признался Самади. Тогда я думал, что мне все же удастся порвать с Галатепе, оказалось нет.
Не надо было обманывать.
Я боялся тебя потерять.
Потерять? Вы же меня никогда не любили
Не любил?.. отозвался он с болью. Зачем ты говоришь так?
И правда зачем?.. тоскливо сказала она. Что ни говори, этой женщине хотелось быть любимой, но сейчас, подавленная чувством отчужденности и тоской, она никак не могла примириться с новым, доселе незнакомым тоном мужа. Хотите, я здесь останусь?..
Зачем говорить то, что не думаешь? Ты не останешься здесь, Зарифа. Так бывает только в кино
Замолчали. Самади бережно поправил одеяло на дочери.
Не успел еще Самади войти в учительскую, как на него обрушился завуч:
Слушайте, коллега, что все-таки происходит в вашем классе?
Они привезли мою дочь, спокойно ответил Самади.
Украли! Называйте вещи своими именами! Ответьте, кто их подослал не я ведь! Знаете, чем это пахнет?
Знаю.
Я бы на вашем месте плакал! воспалился завуч еще больше. Втянуть класс в собственные семейные дрязги!.. Это просто немыслимо! Вот до чего докатились эти конокрады!
Прошу вас помягче отзываться о моих учениках.
Да это же скандал, черт возьми!.. Завуч чуть не поперхнулся от гнева. Только дурак после этого может вас защищать!
На этот раз я готов быть дураком, вставил Акбаров.
Завуч эти слова пропустил мимо ушей.
Я считаю своим долгом сообщить в милицию. Наши ученики совершили преступление!..
Я не юрист, опять заметил Акбаров, но в этом преступлении вижу педагогическую удачу Самади. Если хотите, я бы даже с женой расстался, чтобы они вот так привезли моего ребенка.
Да прекратите вы, Акбаров! Ваша педагогика и так вот где у меня сидит! Завуч показал, где именно у него сидит акбаровская педагогика. Вы, Самади, идите и позвоните в милицию сами. Так для вас будет лучше.
Представляю, каково сейчас бедной матери!.. вознегодовала одна из учительниц.
Надо ей сообщить в город, пусть сама заявит в милицию! поддержала другая.
Зачем беспокоиться? Она здесь, сказал Самади.
Так в чем же дело? недоуменно спросил Агзамов у завуча. Если у матери нет претензий, вопрос исчерпан.
Дело в принципе, товарищ Агзамов, не растерялся завуч. Да, в принципе! Мало того, что успеваемость в школе снижается
А-а! Вы хотите об этом поговорить! торжествующе возопил Акбаров. Пожалуйста! Эту тему я готов поддержать. Вы говорите, что успеваемость низка. А почему? Он стал загибать пальцы: На полив приглашают, на сорняки приглашают приходите помочь. Такие внимательные, никогда не забывают детей! Недавно спросил у ученика, когда умер Наполеон, а он в ответ: наверное, когда мы помогали мост строить
Самади кто-то тронул за рукав. Это был Мансуров.
Вас там ждут, тихо сказал он. И Самади вышел, не дослушав яростного монолога Акбарова.
На улице его ждала Зарифа.
Уезжаю, сказала она, низко наклонив голову и глядя себе под ноги.
Дочку не возьмешь с собой?
Пока пусть здесь побудет. Потом приеду Дайте мне три рубля, я кошелек дома забыла.
Самади дал ей деньги.
Я вам верну горько улыбнулась она.
Глупости!
Я приеду через неделю сказала она.
Прозвенел звонок. Школьный двор наполнился детскими голосами.
Самади долго смотрел жене вслед, не замечая своих друзей из седьмого «Б», которые стояли у школьных ворот и молча, необычайно серьезно глядели вслед уходящей Зарифе.
МУРАД МУХАММЕД ДОСТ (родился в 1949 году) учился на философском отделении Ташкентского университета, работал учителем в сельской школе. В 1979 году окончил Литературный институт им. М. Горького. Автор ряда рассказов и повестей: «Мустафа», «Цена одного жеребенка», романа «Плаксивый Хануман, или Воспоминания о счастливчике Хайбарове». Член Союза писателей СССР.