Темнеть скоро начнет, не успеем. Давай, дочка, закончим сперва. Мало уже
Иса подошел к плетню. Лет ему столько же примерно, что и Ильясу-киши. Молча попыхивая папиросой, он довольно долго наблюдал за работой.
Дальновидным ты оказался человеком, Ильяс, молодец, сказал он наконец с улыбкой. Честно сказать, не думал я, что такое дело развернешь. Все говорили: не вырастет здесь виноград, не примется. А Ильяс-тихоня одну лозу сперва посадил, другую Теперь вон какой сад! Скоро вино бочками на базар повезешь, а? А чего же ты, Ильяс, соседей виноград научил растить, а вино делать не научил? Секрет бережешь, хитрец? Молодец, других слов нет, молодец правильно жить начал, крепко, по-крестьянски, настоящим делом занялся.
Ильяс-киши с улыбкой воспринял монолог Исы.
Что же ты, крестьянин, не занимаешься «настоящим делом», а лягушек туда-сюда на гнилом пароме катаешь? громко и насмешливо спросила Амина, выходя из-за дома. Она поставила полную корзину на землю, выпрямилась, поправила съехавшую на глаза косынку. Ты скоро огурец с черешней начнешь путать! В деревне только двое вас и осталось, крестьян, ты и твой поганый черный петух, пусть бог ему глаза выколет!
Ильяс-киши громко захохотал. Иса яростно рубанул воздух рукой, свирепея:
Вот, явилась! Я с тобой, что ли, разговариваю? Мужчины между собой о делах толкуют ты свой нос куда суешь? Петух мой, понимаешь, ей не нравится! Он, слава богу, всегда в своем курятнике сидит, не то что мужья у некоторых хороших жен.
Ну, про тебя все знают, какой хороший ты был муж, потому так рано и похоронил жену, сказала, уже всерьез сердясь, Амина. И вдруг зло выдохнула: Иди-ка, дядя Иса, отсюда, пока я Она быстро нагнулась и сдернула с ноги башмак.
Своим делом занимайся, Амина! раздался властный голос Ильяса-киши. А ты иди, Иса, куда шел, нам еще работать надо
В маленьком саду за домом Амина обрывала с лозы последние гроздья. Вдруг остановилась, задумалась. Дрогнули губы и побежали из глаз быстрые капли.
Далеко во все стороны раскинулась за деревней бурая сухая земля. Поверхность почвы от недавнего зноя спеклась коркой, потрескалась на тысячи частей.
Ильяс-киши шагал, время от времени нагибался, брал в руки комья земли, мял их, близко подносил к глазам. Скрипел, струился между двумя его пальцами сухой песок.
Ничего, ничего, говорил сам себе Ильяс-киши. Лозе не надо много воды, лоза от солнца силу пьет. Но как одичала земля, как одичала смотреть больно. Такие богатства пропадают
Берег реки в этих местах довольно крутой. Вода кажется тихой. Но покой этот обманчивый вынесет вдруг на быстрину какую-нибудь ветку, помчит ее, кружа, по течению, и ясно становится, сколько дикой силы в здешних мутноватых водах.
В том месте, где береговой песок полого сходит к реке, к причалу пришвартован маленький, видавший виды паром.
Паромщик Иса кормил птиц. Многочисленные разноцветные куры и петухи обретались за изгородью, сооруженной из ржавых кроватных сеток.
Покормив птиц, паромщик уселся на крыльцо ветхого строения с облупившейся штукатуркой, задумался, посасывая папиросу.
Из задумчивости Ису вывел звук близких шагов. Подошел Агамейти:
Здравствуй, Иса. Отличная жизнь у тебя сиди, покуривай, воду охраняй, чтобы не украли, а зарплата идет Между прочим, на днях старый Гулам говорил в чайхане, что в сто лет раз эта река страшно разливается и что скоро как раз срок нового наводнения. Не боишься, что смоет твой паром вместе с курочками? С тех пор, как новый мост построили, ты вместе с этим гнилым паромом оба, считай, на пенсию вышли. Искал меня?
Разговор есть. Иса поднялся.
Он прошел по мосткам на паром. Потянул
бечевку и вытащил из реки сетчатую авоську. Достал из нее одну из трех бутылок водки.
Серьезный разговор у тебя! присвистнул Агамейти.
Они сидели в комнатке за столом, покрытым старой клеенкой.
Скажи-ка мне вот о чем, начал, когда выпили уже по второй, Иса. По сколько вы свои виноград продаете?
По пятьдесят копеек. А что?
Да глупо получается: копаетесь в земле в поте лица, а потом целый день на базаре и все за пятьдесят копеек.
А ты что предлагаешь?
А я предлагаю вот что: покупаю весь ваш виноград, сколько созрело к сколько созреет до конца осени, по шестьдесят. Плохо вам?
Сильный ты человек, полунасмешливо, полувосхищенно покачал головой Агамейти. А потом в Москву повезешь?
Это уже мое дело
Да-а, протянул Агамейти. Ты на ногу себе топор не уронишь.
Потом Иса пошел к реке доставать вторую бутылку водки.
Честно говоря, не надеялся я, что вы приедете, широко улыбаясь, пожимал руку Эмину Сабит Омароглу. Сколько лет прошу: «Дайте инженера-механика, гибнем, технику губим!», а ответ один: «Молодых специалистов не хватает!». Я хорошо понимаю: в деревню ехать молодежь особого стремления не имеет. К сожалению. И вот приезжаете вы, с отличным дипломом
Три часа ждал автобуса, хотел уже обратно возвращаться, с улыбкой сказал Эмин.
Однако же не возвратились. Значит, дело не только в бытовых условиях, которые на селе, вы правы, не всегда на высоте. Кстати, о быте: мы устроим вас пока на постой в какой-нибудь малодетный дом, а там посмотрим.