Обе моментально кудахчут извинения и их сдувает из туалета меньше, чем за секунду.
После обеда я возвращаюсь в конференц-зал, где уже собираются топ-менеджеры. Народ напряженный: кто-то перебрасывается короткими фразами, кто-то молча просматривает документы, другие просто сидят, скрестив руки.
какие-то документы.
Меня он даже не замечает, а я все равно непроизвольно разглядываю его лицо, прикидывая, что там у него под этим «богатством». При всей моей не любви к кустистому доказательству мужественности, некоторые мужчины без бороды похожи на маленьких дрожащих собачек обнять и плакать.
Проходит минута, две. Резник заглядывает в телефон.
Понимаю, что если никак не обозначу свое присутствие он меня попросту не заместит.
Или просто намеренно игнорит, после моей «цыганочки с выходом» без одобрения?
Откашливаюсь в кулак.
Генеральный, наконец, бросает на меня еще один взгляд, на этот раз не опускающийся ниже губ, ухмыляется.
Все сбежали, а вы остались. Уважаю смелость.
Я не сбежала, потому что мне есть что сказать, отвечаю я, стараясь держаться уверенно.
Он жестом предлагает сесть, но я остаюсь стоять. Если честно, меня немного раздражает его странная манера «повелевать», но я профи, поэтому мои истинные чувства не выдает абсолютно ничего.
Значит, хотите поговорить о кадрах? Резник откладывает бумаги и полностью поворачивается ко мне. Догадывался, что вы не останетесь в стороне.
«Какая прозорливость», отвечаю мысленно, сцеживая в это ехидство всю желчь.
Чтобы ее точно не осталось в голосе.
Владимир Эдуардович, вы предложили перестроить кадровую политику. Я не против перемен, если они обоснованы. Но ваш предшественник уже пытался сделать что-то подобное. Итог: ценные кадры ушли, работать стало некому, пришлось срочно искать замену. Потратили время и деньги. И ради чего? Ради того, чтобы через полгода вернуть все обратно.
Резник слушает меня внимательно, но в его взгляде сквозит легкая усмешка.
Майя Валентиновна, вы пытаетесь убедить меня, что проблемы у кого-то другого, а именно у вас все работает идеально?
Нет. Я хочу сказать, что необдуманные реформы могут обойтись слишком дорого. Ровно о том же самом я предупреждала вашего предшественника.
Он, я так понимаю, не послушался? А вот это звучит как издевка. Генеральный делает шаг ко мне, сокращая дистанцию. Чертовски сильно ее сокращая для моих бедных обонятельных рецепторов, почему-то слишком остро реагирующих на его «чили в стакане виски». Майя Валентиновна, я уже изучил ситуацию. Ваш отдел работает хорошо, но мог бы работать лучше. Я видел статистику по текучке кадров. За последние два года вы потеряли нескольких сильных специалистов.
Мы потеряли их не потому, что плохо работали, а потому что предыдущий генеральный директор создавал невыносимые условия, парирую я. Ермаков давил на всех, не оставлял выбора. Люди не выдерживали и уходили. Хотите героически повторить его путь, Владимир Эдуардович?
Резник усмехается:
Нет. Я хочу сделать так, чтобы мы сохранили каждого ценного сотрудника. Но это не означает, что они священные коровы и могут без дела протирать штаны. Все работают на общее дело.
Я прищуриваюсь, пытаясь понять, насколько он серьезен. Этот человек явно привык к тому, что его слово закон в бесконечной степени. И абсолютно точно не любит, когда ему возражают.
Умница, Майя, ты умудрилась потоптаться сразу по всем его табу.
Похоже, работать в одной команде нам будет непросто, замечаю я.
Это точно, он улыбается уголками губ, но взгляд, сфокусированный на моем лице, остается резким. Но если бы мне были нужны покладистые люди, я бы нанял других.
Его фраза звучит почти как предупреждение.
Тогда остается выяснить, насколько мы совместимы. Я прикусываю язык, только через секунду соображая, насколько недвусмысленно прозвучала это вполне понятная и уместная фраза. В работе, конечно.
Само собой, хмыкает Резник. Готова поспорить, он только что записал себе одно победное очко в нашей первой перепалке.
Прежде чем ответить и вновь взять документы со стола, смотрит на меня долго и пристально. Когда, наконец, «отпускает», я испытываю некоторое облегчение от прервавшегося зрительного контакта.
Узнаем в ближайшее время, Майя Валентиновна, насколько вы игрок в моей команде. Свободны. Последнее бросает уже как будто откровенно посылает.
Обычно, прежде чем выпроводить человека из кабинета, спрашивают, не осталось ли у него больше вопросов, не могу смолчать, хотя мысленно уже ругаю себя за переизбыток резких слов. Банальная вежливость.
Я не трачу время на банальности.
Это я как раз уже успела понять.
Хорошо, пусть будет ноль один в его пользу. Буду считать это разведкой боем, сделаю выводы и учту на будущее.
Разворачиваюсь, иду до двери, но голос Резника останавливает
меня в ту минуту, когда я уже кладу ладонь на ручку.
Может быть, у вас еще есть вопросы ко мне, Майя Валентиновна?
Я спиной чувствую выраженную на его губах иронию.
Мысленно обзываю козлом.
И выхожу, не сказав ни слова и даже не оглянувшись.
Глава третья
Так что Резник со своими замашками корпоративного Наполеона может идти по известному маршруту.