Авдеев наверняка сидит глубже.
Почему-то кажется, что даже не за ним, а в стороне.
Но его самого, конечно, не вижу. И быстро ухожу, потому что пропустила момент, когда Лазарева начала все тем же взглядом рассерженной камбалы, выразительно намекать на то, что мне лучше исчезнуть.
Спускаюсь на свой этаж, но в кабинет не иду снова сворачиваю в туалет.
Около зеркала трещат две сотрудницы. Прислушиваюсь, даже не удивляясь, что обсуждают Его Величество. Уже не впервые слышу, что женская часть коллектива любя называет его Цезарем за типа выдающиеся навыки уметь абсолютно все и почти одновременно: и бизнес вести, и всех на плаву держать, пока мировая экономика переживает экономический кризис, быть примерным папочкой и завидным холостяком. Хотя из того, что я тут успела за неделю услышать про роман с моей «обожаемой» мачехой особо не болтают, потому что боятся. Есть на эту тему целая корпоративная страшилка: якобы однажды кто-то принес в офис сплетню о том, что Авдеев был замечен в компании жены сына какого-то финансиста. Сплетня размножилась. Цезарь узнал. За три дня служба безопасности вычислила каждый буквально, каждый рот, который полоскал эту историю.
Авдеев уволил всех.
Без выходного пособия, без рекомендаций, с таким волчьим билетом, что на этом, я уверена, карьера каждого и закончилась.
Понятное дело, после такого, в офисе о его «императорских» похождениях если и говорят, что на азбуке Морзе и почти ничего.
Когда уже женится только, вздыхает блондинка с длинными волосами. Ходит такой офигенный и своей свободой прямо бесит.
Другая с тем же цветом волос и почти такой же прической чуть тише добавляет, что может хоть тогда успокоится и не будет на работе жить.
Пока Император в офисе у меня такое чувство, что стены сжимаются как в том ужастике, добавляет она же.
Это не стены, дорогая, очень специфическим тоном, предполагающим «взрослое» продолжение, продолжает первая, это просто «трубы горят». Я дома, когда с Сережкой трахаюсь, иногда представляю ну, знаешь, большой здоровый мужик
Я дергаю вентиль крана сразу резко вверх брызги разлетаются в стороны со змеиным шипением. Хочу заглушить их тупой трёп, потому что сбивает, не дает сосредоточиться.
Блондинки заканчивают красить губы и уходят, а я сую ладони под струю воды и где-то минуту разглядываю, как от сильного напора по коже бегут реки пузырьков.
Немного успокаиваюсь.
Хочется ополоснуть лицо, избавиться от ощущения дурацкого румянца.
Но кто его знает, не столкнемся ли мы с Авдеевым еще раз. До конца рабочего дня еще три часа. Хотя, конечно, это все та же микроскопическая вероятность.
Смотрю на себя в зеркало и мне совсем не нравится слишком очевидное сучье отражение в нем.
Злит.
Просто адски печет внутри от осознания, что даже не посмотрел.
Да вокруг меня мужика табунами ходят!
У меня в анамнезе два отшитых футболиста с мировыми именами и целый, мать его, голливудский актер! У меня такие «песочные часы», что часть моих приятельниц так и остались при мнении, что я либо удаляла ребра, либо делала глютеопластику. А еще у меня красивая, полная грудь!
Да, у меня хорошая генетика. Как сказала одна моя подруга: «Кто-то из твоих предков явно нагрешил с бразильянкой». Но я и в зале пашу как проклятая!
А Его Грёбаное Величество на меня даже_не_посмотрел.
Я его ненавижу.
Еще больше, чем «до».
Но успокаиваю себя тем, что это был просто фальстарт.
Ничего, так бывает. Особенно, если до этого все шло гладко. Я же за эти два года почти ни разу не споткнулась, нигде не накосячила, не привлекла к себе ненужного внимания, а исключительно только нужное и правильное.
Но теперь я четко понимаю одно вот так просто я ни черта не высижу.
Нужно брать ситуацию в свои руки.
А для этого мне нужна моя холодная трезвая голова.
Никаких больше мокрых трусов, Крис. Он ебёт твою мачеху эту «святую женщину». Вспоминай об этом раз в час, чтобы в следующий раз мысль пришла до того, как гормоналке захочется попробовать как оно когда тебя трахает такой мужик.
Я выдыхаю, сбрасываю с себя остатки наваждения и возвращаюсь в свой рабочий сектор.
До вечера, ожидаемо, мы не пересекаемся.
Не знаю, что происходит на этом совещании, но длится оно почти три часа и Лазарева с него возвращается в состоянии «хаоса». Носится между столами, буквально всюду сует
свой нос, потом срывается на меня, припоминая, конечно, ту папку. Я просто мысленно затыкаю уши и смотрю на нее как на болванчика. Что, Ольга Павловна, вы работу просрали, а крайние теперь все?
Но, внезапно, ее истерика наталкивает меня на рациональную мысль. Которая быстро разрастается до размеров плана. Плана, которым я точно убью одного зайца, а если повезет и сойдутся звезды возможно, двух.
Из офиса выхожу примерно в то же время, что и все.
Домой не иду сворачиваю в маленький ресторанчик в двух кварталах отсюда. Цены тут совершенно адекватные, народа на удивление не много, а еда вкусная. У меня дома в холодильнике только яйца, индюшиная ветчина и гренки мой максимум по готовке, зато яичницу со всем этим богатством я научилась готовить, пожалуй, не хуже Гордона Рамзи.