Нет. Ты что? А я, по-твоему, буду сидеть голый, пока они высохнут? изобразил ужас в глазах Стас. Света рассмеялась.
Тогда я пойду с тобой и скажу, что это Граф нечаянно тебя испачкал, предложила девочка.
Нет, я как-нибудь сам, вздохнул мальчик и отправился домой.
Каково же было его удивление, когда дом встретил его запахом ванили и сладостей. Мама с улыбкой вышла из кухни и, вытирая руки, обвела его взглядом, и рассмеялась.
Я рассчитывала, что ты придёшь весь в собачьей слюне и шерсти, и по самые уши в грязи, а по тебе даже незаметно, что вы гуляли с собакой.
Стас от неожиданности попятился. Он не помнил уже, когда мама смеялась. Даже улыбка давно была только грустной.
Мой руки, переодевайся и пойдём на чай к соседям. Я вафли испекла.
Стас даже боялся дышать. Что происходит? Только где-то в глубине души он помнил мамины вафли и их чаепития в гостях у Светы. Это было так давно, что память выдавала только всполохи чувств, а не воспоминания. Он с подозрением и осторожностью смотрел на мать. Ему хотелось броситься и обнять её, как когда-то давно, когда он совсем был маленьким. И когда они были счастливой семьёй. С папой.
Но он боялся шевельнуться. Он боялся, что в чём-то подвох. И сейчас он спугнёт это счастье.
Мама подошла ближе и, обняв, прижала сына к себе.
Ты прости меня, мой маленький! Я совсем забылась после разлуки с твоим папой и перестала быть самой собой. Но сегодня я вдруг всё вспомнила! Я вспомнила, что я тебя очень люблю! И что не только строгость воспитывает людей. Прости меня, мой милый, я постараюсь больше не забывать это. И себя.
Мальчик почувствовал, как от слёз матери становится влажной его рубашка, и тут же принялся её обнимать и успокаивать, покрывая детскими поцелуями материнские солёные щёки.
В гости они пошли только через два часа. Они плакали и говорили друг другу о своих чувствах, обидах, боли. Обещали больше не обижать друг друга и научиться слушать и слышать.
Света и её мама очень удивились. Нет, не гостям. Мать Стаса ещё до возвращения детей позвонила и спросила разрешения прийти. Но ведь подруга всегда заходила даже без стука и уж тем более не спрашивала разрешения.
Удивились они и тому, как сияли эти двое. Словно это были совсем другие люди. Счастливые. И спокойные.
Посиделки затянулись до самого вечера. Женщины вместе листали фотоальбомы и вспоминали своё детство. А Стас и Света смотрели мультфильмы, обнимая Графа.
Потом пришёл отец Светы. И взрослые продолжили общение все вместе.
Вдруг, когда уже собрались все расходиться, раздался звонок в дверь. Все переглянулись. Никто никого не ждал.
Отец Светланы пошёл открывать дверь. А Граф все очень удивились его поведению. Он, не издав ни звука, вскочил и спрятался под стол. Из-под длинной скатерти торчал только кончик его хвоста.
В дверях стояла пара. Неопрятного вида мужчина держал в коричневых зубах сигарету. Вызывающе ярко одетая женщина жевала, не закрывая рот, жвачку.
Это у вас что ли наша собака? без всякого приветствия, не вынимая сигареты изо рта, спросил мужчина. Женщина пыталась заглянуть в глубь квартиры через головы людей.
Вы, наверное, хозяева Графа? спросил отец Светланы.
Эти двое
И ведь что ей не так? На диване спи, не гоню. На печке лежи, не ругаю. Молоко у меня, правда, покупное, не от козы своей, как у Степановны, так я зато мяско покупаю. Хотя зачем ей мяско? Она же крыс да мышей каждый день ловит. Может, действительно, в молоке дело? Ладно, буду для новой кошки у Степановны молоко брать. Только вот кошку теперь где взять? В городе вроде постоянно котят пристраивают, да кто ж там знает, будут они, городские, крыс ловить или нет? Вон, у Козловых кот красивенный, породистый. А толку-то? Что игрушка. Крыс боится пуще меня.
Я взяла метлу и пошла назад к грядкам. Вооружённая длинной палкой с широкой метёлкой, сразу почувствовала себя спокойнее.
Стоило мне только приблизиться к грядке, как шорох снова заставил подскочить на месте. Не ушла, значит. По доброй воле сама не сбежала. Значит, воюем!
Я на мгновение задумалась: с размаху прибить гадину или просто выгнать метлой?
Но мысль о том, что потом надо это будет самой взять и убрать с грядки, отбила напрочь мысль о прибивании. Лучше просто прогоню.
Я осторожно протянула метлу к кусту кабачка, от которого доносился шорох. Звук исчез на секунду и тут же усилился. Я ткнула метлой в листья. Они зашуршали с новой силой. Ага! Убегаешь! Я смелее ткнула в листву, и тут же из-под неё мелькнуло что-то. Рыже-белое!
«Какая странная крыса», пронеслось у меня в голове.
Но тут же жалобный писк, совсем не похожий на крысиный, заставил меня застыть на перевес с метлой. Писк повторился. И вдруг из-за большого кабачка показалась моя Мурка. Собственной персоной. Она обвела меня укоризненным взглядом и направилась в мою сторону. И в сторону писка. А через минуту, опустив в листья мордочку, подняла голову, держа в зубах крохотного рыжего котёнка.
Она прошествовала мимо меня с осуждающим видом, дошла до крыльца и исчезла за приоткрытой дверью.
Я обернулась на кабачки. Осторожно приподняла листья. Трое крошечных комочков копошились, прижимаясь к друг другу.