Тогда у меня к вам личная просьба не ходите в зал. А то вы заводите клиентов, садитесь к ним на колени А потом они осаждают мой кабинет, суют деньги и требуют вас. И угрожают мне, между прочим! Я каждый вечер вынужден под угрозой расправы защищать вашу сомнительную честь. Вы прекрасный арт-директор, Даша, так не ведите себя, как последняя.
П-и-и-и-и! громко пропищала Даша, имитируя славноизвестный звук в телевизоре, перекрывающий маты. Обещаю вам, Александр Витальевич, сегодня буду стоять на сцене, как солдат перед мавзолеем Ленина. Она бодро приложила ладонь к виску, отдавая честь.
К пустой голове неприязненно начал директор,
но махнул рукой. Ладно. Что у нас с шестым числом?
О! оживилась Даша. Ночь на Ивана Купала получится землепотрясная! Пресса в курсе все в шоке. Все ж язычники, все, на самом деле. Гороскопы там, бабки-шмабки, секс, короче На пляже сложим костры, будем через них прыгать! Всем мужчинам будут выдавать при входе рога
В каком смысле? встрепенулся директор.
Да нет, не в том, хохотнула Чуб и, извернувшись, выудила из кармана брошенной на стол куртки затасканную книжицу. Просто ночь на Ивана Купала это, типа, наш славянский Хэллоуин! Ночь перед праздником Всех святых, то есть в нашем случае одного главного святого, когда нечисть властвует на земле безраздельно. Черти там, ведьмы, вурдалаки! радостно блеснула она интеллектом, который, в отличие от прочих частей ее естества, излучал блеск крайне редко. Поэтому мужчинам будут выдавать рога, зубы и хвосты, женщинам метлы и венки. А утром дамы будут пускать венки со свечками по Днепру, а мужики их ловить Я все-все про Купалу прочитала. У меня целая программа!
Угу, скептически фыркнула Заядлая, явно адресуя свои сомнения близстоящему начальству. Только Хэллоуин это Хэллоуин, его все знают. А это все наши мамины радости И вообще, зачем людям нужно два Хэллоуина?
Но этот наш, личный! громогласно обиделась Чуб.
Ладно, обреченно вздохнул директор, работайте. И помните, что я вам сказал. Один шаг со сцены, и считайте, что вы уволены.
Под землей было нестерпимо душно и жарко, словно в бане с докрасна натопленной печью. Владимир Сергеич нетерпеливо стащил ставшую невыносимой куртку и замотал ее вокруг пояса, под ногами хлюпала жидкая грязь и клубился пар.
Че ты хочешь, Сергеич, воду ж горячую прорвало, напомнил ему напарник. Вон там еще течь, ткнул пальцем он. Видишь? Но эта, кажись, последняя Эй, новенький, тащи инструмент.
Новенький парень с живописным восточным лицом сузил черные, как волчьи ягоды, глаза и внимательно огляделся.
Мы сейчас в центре горы, странно сказал он, почти у самой вершины.
Понятное дело, равнодушно пожал плечами рабочий. Оттого и улицу залило, что она под горой лежит.
Круглый туннель подземного коллектора поднимался от улицы Фрунзе вверх на гору, где размещалась печально известная психиатрическая «Павловка», и тянулся дальше, к Бабьему Яру.
Когда-то, двести лет назад, больница, в которой в 80-х годах работал еще никому не известный Кашпировский, была Кирилловским монастырем, но сменила свой статус задолго до революции, а имя святого на фамилию советского академика после. От обители же осталась только церковь, расписанная юным Врубелем, почему-то до обморока и безумия боявшимся загреметь в старости именно в этот, соседствующий с ней, сумасшедший дом.
И впрямь сумасшедший дом какой-то! который раз за сегодняшний день разозлился суровый Сергеич, ощупывая «кажись, последнюю» пробоину. Трубы ж, считай, новые. Чего они вдруг полопались? Ни ржавчины, ни хрена Че-то здесь не так, Коля.
Да говорю ж я тебе, это диггеры безобразничают, начал доказывать уже не единожды высказанную мысль напарник. И что это за мода пошла по канализациям нышпорить?!
Что ж, по-отечески протянул Владимир Сергеевич, под Киевом подземных ходов больше, чем улиц в городе. Монахи сотни лет рыли, вот ребятам и интересно, что там. Но трубы они не портят, зачем?
Ба! громко вспомнил Коля. Тут же Кирилловские рядом! Во куда они влезть надумали! Там, дальше, коллектор прямо к ним выходит.
Где? с мальчишеским интересом спросил новенький.
Да там, дальше, направо, обрадовался поддержке напарник и, увидав, что любопытный парень уже направился в указанном направлении, добавил с деланной деловитостью: Верно-верно! И поглянь заодно, чего там! Если они ворота открыть пытались, точно нужно доложить кому надо.
Прошагав метров сто, новенький свернул в боковой туннель и почти сразу наткнулся на ржавые, вросшие в землю ворота, одна из тяжелых створок которых была немного приоткрыта, образуя небольшую щель, вполне достаточную, чтобы сквозь нее протиснулся кто-то молодой и гибкий. Черноглазый скользнул внутрь и обернулся. Луч света, выпрыгивающий из фонарика на его каске, задумчиво потрогал дыру в кирпичной стене. Какой-то начальник, не удовлетворившись железом дверей, велел заложить вход в тысячелетние Кирилловские пещеры, каждый шаг