Благодарю.
Чашку принял. И на ладонь поставил. Чай он пил преудивительно, не нашим обычаем, в блюдце переливая, как то моя бабка любила, но и не азарским, заправляя поверху топленым жиром. Мерзь сие великая, но Кирей клялся, что так чай вкус необычайный приобретает.
Верила.
Куда уж необычайней, ежели жиром.
Арей же жиром чай не портил, но и сахаром не прикусывал. Горячим пил, мне ажно глядеть на то больно поначалу было, я ж разочек прихлебнула такого от, с дымком, так после весь язык облез. А ему ничего.
Вот и ныне на парок дунул, пригубил и зажмурился от удовольствия.
Хороший у тебя чай, Зослава
А то чайный лист-то я простой покупаю, зато после мешаю его что с чабрецом, что с
васильковым цветом, что с иными травками духмяными, вот и выходит чай крепкий да ароматный. От такого на сердце сразу легко становится.
Но не Арею.
Мне не следовало соглашаться, сказал он, взгляд отводя.
От же ж сказал и смолк, гадай сама, Зося, на что он там согласился и вообще об чем беседу завел.
Я силу твою взял.
Я кивнула. Как есть взял. Так я ж сама ее предложила
Дело даже не в том, что я взял чересчур много не сумел остановиться вовремя. Слишком самонадеянным оказался. В теории все просто, но теория и практика суть две большие разницы.
Я вновь кивнула.
А то и верно умными словами ежели, а по-простому когда, то это аккурат как с нашею Щеглихою, которой в том годе вздумалось посадить дыни азарские, мол, ежели у нелюдей в степях сухих растут, то у ней прям-таки забуять повинны. Наши-то отговаривали, да Щеглиха баба упертая, на редкость склочного норову. Вперлася со своими дынями, и все тут. И главное, и семеня нашла, и купца, который дынями торговал, расспросила, как оно надобно. И выходило, что просто: посади да поливай.
В теории.
К осени дыни забуяли. Стебли были толстенные, с косу мою, листья лопухами поднялися, а вот сами дыньки так и крохотные, с кулачок детский.
Вот тебе и практика.
Ох и матюкалась же она, урожай собирая. А главное, что и на вкус-то оне вышли не сладкими, но кислыми, свиньи и те ести не захотели.
Я даже не попытался справиться сам. Арей глядел в чашку.
И я в свою глянула.
Чай темный, поверху былинки плавають говорят, что есть такие бабки, которые по оным былинкам всю будущую жизню рассказать могуть.
Может, и я тут научуся?
У меня хватило бы сил довести вас возможно, хватило бы.
А когда б нет?
Арей не сразу ответил.
На вас точно хватило бы а я мне бы минуту всего продержаться и тогда
Если бы да кабы, да во рту росли грибы. Был бы он тогда не рот, был бы цельный огород, проворчала я, потому как разговор энтот крепко не по нраву пришелся: гадать, чего там оно могло быть, а чего не могло, долго можно. Только я одно знаю. Без Ареевой подмоги я б не выбралась.
И не только я.
На от, пряничка пожуй. Прянички принес Хозяин.
Хорошие. Печатные да узорчатые, с белою сахарною корочкой.
Этакие я прежде только на ярмарках и видывала.
Добрая ты, Зослава
Но пряник взял.
Какая уж есть
Мне оттого только хуже. Видишь ли Он тяжко вздохнул. Я бы выбрался теперь понимаю, что выбрался. Возможно, все бы силы потратить пришлось перегореть
Это как?
Обыкновенно. На его ладони распустился огненный цветок. Это как надорваться, понимаешь? Как есть выгореть изнутри тогда и огня не осталось бы, только сажа.
Цветок поднимался на тонюсенькой ножке, раскрывал узорчатые лепестки красы необыкновенной. И залюбовалась этаким-то дивом.
А если нет во мне магии, то и Арей сжал кулак.
И цветка не стало.
Договаривать не будет, не дура я совсем, так пойму. Ежели магии в нем не останется, то и в Акадэмии ему делать нечего будет. Тогда-то ему две дороги, аль к хозяйке своей, которая этакой встречи не чает дождаться, аль в петлю.
Вот и испугался. Подумал, что возьму немного что не будет от того вреда. А едва не убил. Вот так
Не убил же.
Арей лишь головой покачал.
И чего он ожидал? Что я в слезы ударюся? Аль обвинять его стану в собственных бедах, которые и не беды вовсе? Глупство какое жива я, живехонька, и сила моя при мне. А что в лазарету попала, так оно в жизни всякое случиться может.
Чего уж тут.
Не сердишься? с некоторым удивлением произнес Арей.
Нет.
И не презираешь? И голову набок склонил, меня разглядывает, будто диво дивное.
С чего бы?
С того, что я слабым оказался. Доверие твое обманул
Вот же ж человек невозможный.
Ты пряник жуй, вона, весь бледный, что немочь может, и у тебя глисты?
Арей хмыкнул, но в пряник впился. И ел быстро, жадно, правда, при том аккуратненько. У меня никогда не выходит пряника съесть, чтоб крошкою да не обсыпаться. А этот и чаем запивает.
Голодный? Я щеку подперла. Сижу. Гляжу и так мне на душе спокойно, что сама удивляюся.
Голодный, признал Арей. Поужинать не успел, а
Рукой только махнул. А я в руку эту и сунула плюшку. Теперь от не станет смеяться, что у меня да в комнате запасы съестного немалые. Может, и немалые, да все свое в хозяйстве сгодится.
Скажи-ка мне, Арей, иное что в тот день приключилось?
Он помрачнел.
Не хотел вспоминать? Аль думал, что наша с ним беседа на неприятственную тему закончилася?