Липовый взвоз, застроенные роскошными особняками. Взвозы поднимаются на холм, поделенный между Привокзальными кварталами и Портовыми. Со стороны моря богатые улицы называются «Горой», там живут в основном корабельные офицеры и служащие порта те, что побогаче.
На юг от Привокзальной отходит короткая, с пяток домов с каждой стороны, но широкая Императорская Арка. Тут самые богатые пансионы и ресторации и тут же самый короткий путь в Дворцовый квартал. Вроде бы, когда построили железную дорогу, для торжественной встречи Вечного в створе улицы возвели красивую арку из живых цветов, через которую могли проехать в ряд шесть всадников на ящерах. Императорская Арка соединяет Привокзальную и Плашечную, по периметру которой гномские банки да оптовые лавки, торгующие тем, что обычной хозяйке ни к чему, и за чем с корзинкой не придешь лесом, камнем, железом и прочим таким. Их и лавками называют лишь по привычке. Самого товара тут нет, он на складах. Или вообще еще не в Эконе, на заводах, в каменоломнях да на лесопилках за сотни лиг от столицы. Конечно, покупателю могут показать образец, да и то вряд ли. Зачем? Разумный, которому есть дело в оптовой лавке, сам знает, чем дубовые бревна из Вилина отличаются от мачтовой сосны из Сью-Тара.
Здесь клерки занимаются счетом и учетом, ведут переписку с предприятиями в провинции. Бывает, какой-нибудь мрамор еще не добыли, но уже продали, вот и летит на каменоломни в Ньор весточка: «К исходу Ромашковой седьмицы ждем в Экон три сотни кубических локтей розового мрамора пиленого, плитами не меньее двух пядей в толщину и трех локтей в высоту...» Держат и банки, и оптовые лавки крупные гномские кланы, поэтому дома на площади отличаются той пышной добротностью, которая во вкусах подгорников. Да и деревьев по сравнению с другим улицами тут маловато, лишь несколько старых дубов да красивая живая изгородь из вечнозеленого можжевельника вдоль проезжей части.
На самой площади ни одного кабака или мелочной лавки, но проулках вокруг прячутся многочисленные трактиры не такие роскошные, как ресторации на Привокзальной, попроще для служилого люда, чтобы в обед сытно и недорого поесть, а вечером, после работы, попить пива. Астралия подумала, что можно, конечно, посидеть в одном из них до вечерних склянок, но есть еще не хотелось, поэтому она продолжала стоять и глядеть на площадь.
Мимо нее сновали многочисленные экипажи: и роскошные кареты, и простенькие «кузовки». Скакали, закутав лица шарфами, верховые. Немало в этом потоке было и самобеглых колясок, а однажды промчался солдат в егерьской форме верхом на ящере. Видимо, из императорского дворца послали какую-то срочную депешу на станцию, чтобы отправить ее с почтовым вагоном. Потом проехала карета, в которую были запряжены диковинные ту-ху огромные, раза в два больше лошади, мохнатые звери с плоскими копытами, похожими на суповые тарелки, и горбами на спинах. Дверцы кареты украшали гербы царства Потолия, где и живут эти самые ту-ху. Астралия слышала краем уха разговор между кем-то из гостей герцогини, дескать в Экон для посла привезли жутких зверей, сделали для них специальный вагон...
И тут девушка наконец-то поймала ту мысль, которая не давала ей покоя. По площади ни разу не проехала телега, запряженная быками или какими-нибудь подобными существами с раздвоенными копытами. След лошади не спутаешь со следом упряжного ящера. Копыта у ту-ху раздвоенные, но след совсем не похож на тот, что оставляют быки округлый и раза в два, а то и три больше. Говорят, у них такие копыта специально, чтобы ходить по сыпучему песку или по снегу. И вообще в Эконе всего два таких зверя, что они могли делать на кладбище? А вот если бы труп к склепу привезли на лошади, то кто-нибудь да обратил бы внимание на то, что там не только коровьи следы. Значит, надо искать упряжного быка. А то мастер Ткарат вроде и услышал о драке садовника с мусорщиком, но ничего не делает... Быки не ту-ху, но в Эконе их тоже немного. Возят тяжелые грузы, их чаще встретишь на лесопилках или в каменоломнях, чем в столице. Узнать бы через околоточных всех владельцев быков да прикинуть, какое отношение они могут иметь к погибшему. Но мастер Ткарат, похоже, не очень-то заинтересовался историей про следы и потраву цветов. Мастер Вивелли тоже больше думал о сбежавшей магичке, чем о покойнике.
Астралия вздохнула и стала прикидывать, у кого можно узнать об окрестных возчиках. Была бы она настоящим полицейским просто спросила бы на сборе околоточных. Но кто ее на совещания пустит?
Эй, малец! услышала она за спиной. Ты, что ли, ученик Ткарата?
Девушка обернулась. У двери в участок стояли два молодых гнома.
Ну, я, Астралия вздернула подбородок и высокомерно выпятила
нижнюю губу. Только не «малец», а молодой мастер Страл Терилли!
Ух ты, какой серьезный! хохотнул гном повыше. Тогда я мастер Берк Токтар, а этот балабол мастер Пелерон Дронтар.
Говорят, ты тень? Природная? Образ целого по части сделать можешь? второй гном решил обойтись без церемоний.
Ну, могу, так же холодно ответила Астралия.
Ты-то нам и нужен!