И стоили баснословно дорого, заметил кот. А вы сами говорили, что у экспедиции не было лишних средств.
Признаться, я никогда не задумывался, как профессор купил билет. Может быть, оплатил его из денег, выданных Дарьей? Мы и так безнадёжно опоздали к началу сезона, на счету был буквально каждый день. А Хэмптону пришлось сначала сражаться за каждый пенни, а потом обивать пороги крючкотворов в Географическом обществе и ждать, пока они согласуют нашу экспедицию с Департаментом древностей. Скажу честно, если в других областях я чувствую себя равным Хэмптону, то в умении обходить кабинеты и сражаться с бюрократами ему не было равных.
Сэр Генри умолк, ожидая, что Механикус сейчас спросит у него что-нибудь вроде: «Вы не думали, что на самом деле профессор встречался в Европе с будущими покупателями древностей?», но кот лизнул лапу и попросил:
Продолжайте, пожалуйста, продолжайте!
Я встретил его в аэропорту До сих пор помню то удивительное чувство, когда дирижабль, похожий больше на огромную детскую игрушку, подошёл к причальной мачте, из гондолы выбросили канаты, это творение рук человеческих пришвартовалось, и из салона по винтовой лестнице заспешили пассажиры! Мне казалось тогда, что я попал в романы Жюля Верна и Герберта Уэллса. Потом-то и мне самому приходилось не раз летать по делам научным, но в первый раз
Механикус, кажется, наконец понял, что сэр Генри тянет время, и, недовольно прянув ушами, сказал:
В итоге вы прибыли в Южный оазис в середине января, так?
Сэр Генри молча кивнул.
Как вас встретили?
О, очень тепло! Вам ведь знакомо восточное гостеприимство! широко улыбнулся сэр Генри, а механический кот дёрнул хвостом: похоже, ему было что возразить на этот счёт. Не знаю уж, в чём было дело. В таланте профессора Хэмптона располагать людей к себе с первого взгляда, или в том, что мы привезли с собой работу, а значит, и деньги продолжил учёный, а про себя подумал: «Или в том, что местные были с Хэмптоном в доле?»
Я слышал, египтяне не слишком любят трудиться
И всё же они построили Великие пирамиды и храмы в Луксоре, Карнаке, в Эсне и на острове Филэ. Не забывайте об этом! всплеснул руками сэр Генри. Но, так или иначе, нас встретили очень радушно, отвели лучшие номера в гостинице, и даже разрешили профессору пользоваться самодвижущимся экипажем одного из местных чиновников. На следующий день мы выехали осмотреть нашу концессию. И тут профессор поразил меня снова. Он великолепно владел арабским! Сам я к тому времени успел нахвататься разных словечек и вполне сносно изъяснялся с местными, но до Хэмптона мне было еще далеко. Он быстро объяснил рабочим, что им следует делать сегодня, перекинулся парой шуток с их старшим, раисом, и мы начали обустройство нашего лагеря. Как это принято, одну из ранее открытых гробниц, дом вечности писца Херемона, на входе в которую стояли тяжёлые железные решётки, мы отвели для хранения находок.
Работы начались. Я зарисовывал надписи и рельефы, папирусные картонажи, амулеты, расписные гробы и мумии. Сделаны они были безыскусно, где-то даже грубо. Впрочем, мы не ждём от сельской церкви того, что в ней будут скрыты полотна Леонардо и Рембрандта Сэр Генри протянул Механикусу ещё несколько зарисовок, сделанных акварелью. Профессор Хэмптон раз в два-три дня отправлялся на телеграфную станцию сообщить нашей покровительнице о ходе раскопок. Сейчас мне стыдно об этом говорить, но до приезда в наш лагерь я представлял себе Дарью как Представлял по-разному. Иногда как этакую эмансипэ, знаете, женщину с коротко остриженными волосами, вечной папироской в углу рта, циничную и думающую исключительно цитатами из Маркса. Иногда, он сделал глубокий вдох, как дебелую девку в сарафане на голове, с кокошником на груди и ручным медведем на привязи. И когда она дала телеграмму, что направляется к нам, я Я повёл себя очень глупо
Подбирать слова становилось всё труднее, но тут на помощь сэру Генри пришёл тот самый восковой валик. Он кончился, и Механикусу пришлось ставить в фонограф новый. За это время можно было сообразить, что рассказывать дальше.
Москва, 1904 год
После
лекции Дарья подошла к профессору Хэмптону. Пробиться сквозь толпу, обступившую кафедру и стол с находками, было непросто, да ещё Василий стоял неподалёку, одним своим видом напоминая, что пора возвращаться домой.
Профессор, заметив её, радостно вскинул брови:
Вы приехали, моя дорогая мисс
Мисс Глумова, тихо проговорила Дарья, с ужасом понимая, что тогда, на сеансе, так и не представилась Хэмптону.
Впрочем, он тоже ей не представился. Ситуация выходила неловкая, но всё равно было приятно осознавать, что такой почтенный учёный муж запомнил её, Дарью, и узнал при новой встрече.
И как вы находите лекцию, мисс Глумова? поинтересовался профессор.
Восхитительно! Потрясающе! Но скажите, неужели Географическое общество и в самом деле не имеет средств, чтобы снарядить вашу экспедицию? Ведь это Ведь это Дарье хотелось сказать «кощунственно», но она от волнения не смогла подобрать правильное слово.
У совета Общества свои резоны, вздохнул Хэмптон. Сейчас их влекут пирамиды майя. Они думают, что тайны Египта могут и подождать. Подождать, пока их разграбят дикари и невежды! Он грозно воздел перст к небу и погрозил кому-то незримому.